С автоматом в руках - [21]

Однако дискуссия о меде моментально оборвалась, когда в магазине появилась девушка. Никогда прежде ее в Лесове не видели. Стройная, черноволосая, голубоглазая, лет восемнадцати. Красивая, как картинка. Она улыбнулась и подошла к прилавку. Вршкова подмигнула ребятам, а девушка достала длинный список и стала перечислять, что ей нужно. Мачек, опершись о прилавок, дерзко рассматривал ее в упор: ее голубой костюм, красивое лицо, губы, слабо подчеркнутые губной помадой.

Девушка покраснела и промолчала, когда Роубик спросил:

- С каких это пор в Лесов ходят за покупками из других деревень?

- Так далеко и одна? - заметил Стромек.

- Вы разве местная? - присоединился Мачек.

- Да, - тихо ответила она: ей явно не хотелось вести разговор. Замечания сыпались на нее со всех сторон. Она расплатилась за покупки и положила мелочь в кошелек. Вдруг Цыган, не проронивший до сих пор ни слова, соскочил с бочки, взял у девушки тяжелую сумку и сказал, глядя ей в глаза:

- Для вас она слишком тяжела. Я помогу вам?

Не дожидаясь ее согласия, Яниш распахнул дверь, пропустил девушку вперед и, поклонившись, вышел. Первым пришел в себя Ярда Мачек:

- Вот так-то! И слова не сказал, а взял и увел. Яниш шел с девушкой по Лесову и был счастлив, как никогда раньше.

- Не сердитесь на них, - говорил он взволнован но. - Это хорошие ребята, но знаете: в Лесове вдруг такая девушка!.. Вы и в самом деле отсюда?

- Мы приехали неделю назад.

- С родителями?

- Всей семьей. Сестренка, брат. Отец у нас лесничий. Яниш развлекал ее как мог: рассказывал о деревне,

о службе, о товарищах. Девушка слушала его внимательно. Она была рада, что тот из парней, кто вел себя иначе, чем остальные, помог ей, но сказала ему об этом не сразу, а много позже. По дороге в ложбине они подошли к воротам маленького лесного особняка. За воротами залилась лаем охотничья собака, чистокровная гончая.

- Ловка, - позвала девушка собаку. Яниш поставил сумку на землю.

- Извините, что я до сих пор не представился. Я - Вацлав Яниш, но ребята меня зовут Цыган.

- У меня не очень красивое имя, - сказала она, по молчав. - Дома, для своих, я Ярмила, а иногда и Славка. В общем, меня зовут Ярослава.

- А мне это имя нравится. Когда вы опять пойдете за покупками?

- Не знаю. Когда понадобится.

- Буду вас ждать. Мимо меня незамеченной вам не пройти!

- Ну что ж, если вам это удастся... - улыбнулась она.

- Я отнесу ваши покупки до дому.

- Лучше не надо, - поспешно сказала она, - а то папа будет сердиться.

Яниш набрался храбрости и спросил:

- А вечером вы можете выйти? Я буду ждать вас. Приходите хоть ненадолго... Часов в семь.

- Можно, только куда? - неуверенно сказала она.

- А вон туда, к тому развесистому каштану. Я буду ждать там.

Яниш стоял и смотрел, как она вошла в дом, а потом, как мальчишка, бросился бежать назад. Только у самой заставы, чтобы избежать насмешек, перешел на неторопливый шаг.

Вечером она пришла в тонком свитере. Становилось прохладно, и он предложил ей свою куртку. Они шли по мягкой, заросшей травой тропинке к мельнице. "Под ногами грязь, - подумал Яниш, - да и туман. Холодно уже для свиданий". Он держал ее за руку. Их окружала густая тьма. Потом они стояли в дверях какого-то заброшенного домика на краю Лесова. О себе она сказала лишь несколько слов: окончила школу, помогает отцу, наверное, будет работать в канцелярии лесничества. Цыган вспомнил о Лишке, но ничего не сказал, только стоял и курил, а она пыталась погасить его сигарету. Он прятал сигарету, а потом вдруг отбросил ее, обнял девушку и поцеловал. Она почти не сопротивлялась. По дороге к лесничеству Яниш молча шел рядом с ней и проклинал себя: "Боже, я все испортил..." Он боялся спросить, придет ли она опять к нему в холодную лесовскую темноту. У ворот он набрался храбрости.

- Завтра я не могу, - ответила она тихо.

- Я тоже. У меня дежурство. А послезавтра?.. Как ему хотелось видеть ее красивое лицо!

- Может, мне это и удастся, - согласилась она, открывая калитку. Он осторожно взял ее за локоть и поцеловал в щеку. Она увернулась.

- Спокойной ночи, - прошептал он.

Когда Цыган вернулся в свою комнату, Храстецкий еще не спал.

- Пришел, - проворчал он. - Один лучше другого. Стромек тоже где-то бродит... Наверно, с Милушей. Ну, и как у тебя обстоят дела с этой красавицей?

- Хорошо. Холодно только, черт побери, для свиданий...

- Да, неудачное ты выбрал время. Теперь нужна теплая комнатушка. А если ее нет, придется подождать до весны.

- Эту девушку я не оставлю, даже если мне придется замерзнуть.

Храстецкий рассмеялся, встал и, не говоря больше ни слова, подбросил в печку дров.

Придя на Грифик, они сразу же принялись сооружать подвесную дорогу. Обливаясь потом и извергая проклятия, Храстецкий укрепил трос на высокой ели. Дул сильный ветер, и окоченевшему Вацлаву приходилось прилагать большие усилия, чтобы удержаться на вершине дерева. Ребята размотали на лугу трос, с трудом подняли его к трубе караулки, прикрепили к старой бетонной тумбе и натянули. Потом зашли в караулку погреться. Молодец малыш Гула - натопил как следует! Храстецкий положил на пол старый заржавевший велосипед и принялся его разбирать. Снял переднюю вилку и обод и толстой проволокой прикрепил к вилке деревянное сиденье.