«С атомной бомбой мы живем!» Секретный дневник 1945-1953 гг. - [5]
Семенов обижается, привлекают меньше, чем он считает[37]. А как иначе? Он хочет работать как ученый, а Игорь работает с учетом агентурных данных. Мы убедились, это не дезинформация, так что будем полностью после проверок использовать. Семенов этого не знает, и пусть не знает. Пусть занимается теорией и расчетами, а Бомбу будут делать Игорь и Харитон[38]. За Игорем плутоний, за Харитоном конструкция[39].
Американцы пригласили наших представителей на испытания Атомной бомбы[40]. Хотят испугать? Не испугают. Но поехать надо.
Круглов[41] и Жук[42] вышли в Правительство с предложением о возобновлении работ по каналу Волга — Дон. Эта мысль была до войны, сейчас они подработали и готовы поработать. Я поддерживаю.
Разбирался с очередной склокой у Тевосяна[43] с Вознесенским. На этот раз разошлись по стали и прокату. Вознесенский барин, глубоко не вникает, а Иван человек горячий, зато тщательный. Остое…ло мне это дерьмо с Вознесенским. Сам путает, а сваливает на других. А мне разбирайся[44].
Сам удивляюсь, как нервы выдерживают. Ну, ладно. Кобе еще тяжелее.
В опубликованных архивных документах можно отыскать разъяснение дневниковой записи от 2 июля 1946 года. В июне 1946 года И.Т. Тевосян обращался к Л.П. Берии с обстоятельной деловой запиской (копия — Н.А. Вознесенскому), в которой, тем не менее, прорывались кипящие в Тевосяне эмоции и которая начиналась так:
«В связи с заявлением тов. Вознесенского на Бюро Совета Министров о том, что он рассматривал со мной 2 раза по 4 часа разногласия по плану производства на III квартал, считаю необходимым доложить следующее:
1. Тов Вознесенский со мной не рассматривал разногласий по плану выплавки стали и производства проката на III квартал с.г.
2. У заместителя Председателя Госплана СССР тов. Силуянова 15 мая рассматривались только разногласия по плану производства кокса и чугуна. Разногласия по плану выплавки стали были рассмотрены частично, а по производству проката разногласия вовсе не рассматривались…»
И т. д.
На этой записке Вознесенский в свойственной ему манере начертал:
«т. Берия Л.П.
т. Тевосян продолжает путать. Из его письма видно, что вопрос о программе производства проката обсуждался. Вся эта мелочная шумиха затеяна т. Тевосяном для того, чтобы отвлечь внимание от главного — занижения им программы на III квартал 1946 года. И. Вознесенский. 15/VI».
Обвинение Вознесенского было серьёзным — намеренное занижение плановых заданий Сталиным, естественно, не только не поощрялось, но и наказывалось (не расстрелом и тюрьмой, конечно, однако и выговор Сталина был уже серьёзным наказанием для государственных деятелей той поры). При этом путал сам Вознесенский, что следовало из его же визы, где он писал лишь о проблеме с прокатом, игнорируя тот момент, что дело касалось как проката, так и выплавки стали.
Я остановился на этой малозначительной, рядовой, в общем-то, детали государственной жизни СССР Сталина и Берии для того, чтобы читатель получил более чёткое представление о характере повседневной державной работы в СССР Сталина и о разнообразии загрузки Л.П. Берии.
Между прочим, будет, думаю, нелишним сообщить также, что разногласия между Тевосяном и Вознесенским заключались в том, что Минчермет предлагал установить квартальные планы по чугуну 2560, стали 2850 и прокату 2150 тысяч тонн, а Гос план СССР настаивал на планах соответственно: 2625,2910 и 2209тысяч тонн. Разница по стали составляла 60 тысяч тонн (2,1 %) и по прокату 59 тысяч тонн (2,7 %). Всего-то! И из-за этого — из-за двух процентов в плюс или минус — шли жаркие межведомственные «бои»!
А сейчас в непонятные «чёрные дыры» «россиянской» «экономики» ухают миллиарды долларов, и это никого в Кремле не волнует и не возмущает.
Страшная засуха. Голод как в 1933 г. мы не получим, но горя нахлебаемся. Думали отменить пайки, а придется урезать. Коба нацеливает на создание ветрозащитных полос. Это большое дело и мы его сделаем. Но в этом году будет тяжело. Сейчас бы делать трактора и комбайны, а приходится делать Бомбу. Какие они политики, бандиты, а не политики.
Георгий утвержден зампред Совмина[45]. Мне будет легче. А все равно мне тянуть кроме моего и реактивные снаряды Георгия[46]. Как привыкли с войны на Лаврентия валить, так оно и идет.
Коба уехал, а дела идут неважно. Голод будет, цены повышаем, а Коба требует, чтобы мы ужесточали ограничения. Это придется сделать. Анастас, Косыга[47] и Зверев[48] подтверждают, что без этого не обойтись. Х…во! Но придется[49].
Написал товарищу Сталину о необходимости активной добычи уранового сырья в Саксонии — это уже организовано. Готовим решение по Болгарии[50]. То все мы им, так хоть уран с них.
Добился отдельного строительства для ПГУ. Это дело я буду контролировать особо[51]. Хочу поставить дело так, чтобы был образец для всего остального строительства по всему Союзу.
Получил депешу Георгия из Барнаула. План хлебозаготовок по Алтаю и Сибири почти выполнен вместе с дополнительным заданием. Доложил Кобе по ВЧ. Надо будет расширять яровой клин в Сибири и в Казахстане.
