С..а - любовь - [73]

—А куда мы идем, Хоуп? — Я начинаю нервничать. Не знаю почему, но слезы, которые катятся по ее щекам, приводят меня в замешательство.

Она молча берет меня за руку и ведет к палате номер четыреста. Мы медленно приближаемся к открытой двери и заходим внутрь. На кровати спит женщина.

Я начинаю отступать назад, чтобы не потревожить пациентку, но Хоуп удерживает меня.

— Ты знаешь ее? — шепчу я.

Хоуп качает головой, даже не оглянувшись на меня.

— Нет, — тихо отвечает она.

— Тогда зачем мы здесь? — Я задаю этот вопрос, но уже знаю ответ на него. Я чувствую его в ее прикосновении.

Надежда.

Оно похоже на надежду.

ГЛАВА 61

У меня хорошо получается хранить секреты

Джейн

Флэшбек

— Ты хорошенькая.

Хорошенькая.

Я часто это слышу.

Иногда это говорят по-доброму, и я радуюсь.

«Ну разве она не хорошенькая?» или «Какая хорошенькая, вся в маму».

А иногда, когда эти слова произносит мама, даже несмотря на то, что она широко улыбается, мне становится грустно.

«Ум нужен только тогда, когда нет красоты, Джейн» или «Просто улыбайся и молчи, Джейн».

Моя мама настоящая красавица. Мужчины постоянно твердят ей об этом.

Но когда Дэн говорит, что я хорошенькая, у меня в груди будто жужжат пчелы, громко и щекотно. И краснеют щеки, словно я провела на улице весь день, бегая за стрекозами. Мне хочется рассказать ему о пчелах и стрекозах, но я молчу. А вместо этого, просто улыбаюсь, потому что так велит делать мама, и благодарю его, так как мама твердит, что, если кто-то говорит тебе приятное, нужно обязательно благодарить. Как на день рождения, когда я получаю подарки. Комплименты ведь тоже подарки. По правде сказать, я не понимаю, что это значит, но делаю, как она просит.

Дэн широко улыбается. И в груди снова начинают жужжать пчелы. Я вижу все его зубы и начинаю мысленно пересчитывать их. Один. Два. Три. Четыре. Пять.

Но внезапно он спрашивает:

— Когда твоя мама возвращается с работы, Джейн?

— Моя мама работает в банке. Она считает деньги и возвращается домой в пять часов.

Дэн снова улыбается, и я вновь считаю его зубы, начиная с шестого. Семь. Восемь.

— Давай посмотрим телевизор?

Мы сидим на диване: я на одном конце, а он на другом.

И смотрим фильм. Я уже видела его. Он смешной.

Дэн много смеется. Мне нравится это. У него закрываются глаза, а лицо становится дружелюбным. У меня никогда не было друзей. Мама говорит, что они мне не нужны. Но я хочу хотя бы одного.

— Хочешь леденец?

Мы сосем леденцы. Он придвигается ближе и садится рядом со мной.

Фильм мы досматриваем, держась за руки.

Я видела, как мама улыбается, когда мужчины держат ее за руку. Она выглядела очень счастливой и красивой. Мне кажется, что я знаю почему. «Потому что пчелы жужжат не только у меня в груди, но и в голове». Это так смешно и приятно. У меня уже болят щеки от улыбок, но я не могу ничего с собой поделать.

В четыре сорок пять он говорит:

— Мне пора.

— Хорошо, — отвечаю я. Пчелы превращаются в гориллу, которая крепко сжимает мою грудь. Так же я чувствовала себя, когда мама возвращалась с работы, и бабушка Тресса уходила домой. Я не хотела, чтобы она оставляла меня.

— Увидимся завтра в школе, Джейн.

— Хорошо. — Горилла больше не сжимает грудь. И мне не грустно, потому что завтра я снова увижу его в школе.

***

Среда мой любимый день недели, потому что Дэн провожает меня домой.

Он задает мне вопросы.

— Ты переехала сюда недавно, Джейн?

— Нет, я живу здесь всю свою жизнь, — говорю я ему. — Просто раньше не ходила в школу. — Бабушка Тресса учила меня на дому. Мама говорит, что школьная система находится в руках дьявола и они учат только лжи и пакостям. Не знаю, что она имеет этим в виду. Но бабушка умерла прошлым летом, и теперь я хожу в настоящую школу. Потому что маме нужно работать в банке весь день.

— Ну и как? Тебе нравится в школе? — спрашивает он. Его улыбка вызывает во мне желание ответить утвердительно, хотя это и не так.

— Да, — произношу я. Но дети очень жестокие. Они обзывают меня разными словами, например, «дебилка». Мне становится грустно от этого. Но Дэн делает меня счастливой, поэтому я добавляю: — Ты мне нравишься. Ты очень добр ко мне.

Он улыбается так широко, что я могу пересчитать все его зубы.

Мы заходим домой и садимся рядом на диван. Я собираюсь включить телевизор, но он внезапно целует меня. Я не знаю, что делать, но Дэн говорит:

— Просто расслабься, Джейн, и делай тоже, что и я. — Я расслабляюсь и делаю тоже, что и он. Пчелы перестают жужжать, а внизу живота все скручивается, но не так, как при тошноте. Это очень приятно, как будто что-то барахтается и щекочет в нижней части тела.

Нам не хватает времени на леденцы.

Когда он уходит, мои губы выглядят опухшими, а в животе довольно урчит. Мне хочется, чтобы Дэн снова поцеловал меня.

***

Я едва дождалась среды.

Дэн провожает меня домой.

Он спрашивает, могу ли я показать ему свою комнату.

Мне не хочется. Лучше сидеть на диване и целоваться.

Но я выполняю его просьбу, так как мама всегда говорит, что мужчинам не нравится, когда с ними спорят.

Он хочет полежать на моей кровати. Сначала это кажется странным, но когда Дэн начинает целовать меня, я решаю, что целоваться на кровати мне нравится также сильно, как и на диване.