Ржавое море - [42]

Глава 10000. Свет в конце тоннеля

Я шла рядом с Торговцем, замыкая колонну. Разумеется, мы были вынуждены довериться друг другу, но никто из нас друг другу по-настоящему не верил. Как только я выберусь из сырого запутанного подземелья, я рвану отсюда как можно дальше и как можно быстрее. Полагаю, расходиться мы будем спинами вперед и с оружием наизготовку, пока не исчезнем из вида. Но до тех пор, к сожалению, мы союзники. Так мы и шли, бок о бок, стараясь не отставать и не пускать друг друга себе за спину. В буквальном смысле.

— Можно тебя кое о чём спросить? — поинтересовалась я. Мы шли и смотрели строго вперёд.

— Мочи, — ответил он.

— Не провоцируй.

— Спрашивай, уже.

— Как ты добрался так быстро? Я забрала твой багги. А у меня дорога заняла всю ночь.

— Свой-то ты оставила.

Я помотала головой.

— Ты бы его никогда не нашёл. У тебя это заняло бы… — я замолчала, сложив два и два. Он повернул голову и молча на меня посмотрел, ожидая, когда я сама всё скажу. — Ты меня выслеживал.

Он отвёл взгляд и снова уставился вперёд.

— Всё время.

— С момента, как я вышла.

— На день раньше, вообще-то. Рейли за тобой постоянно наблюдал.

— Почему просто не устроил засаду? Зачем все эти игры? С таким раскладом ты вполне мог бы найти нужные запчасти просто случайно.

— Нужно было повысить шансы.

— Повысить шансы? Вас же было четверо.

Какое-то время он молчал, размышляя над ответом, затем нерешительно произнес:

— Я слышал разные истории.

— Истории? Какие истории? Нет никаких историй.

— О тебе?

— Да.

— Ещё как есть.

Я никогда не слышала, чтобы обо мне кто-то что-то рассказывал. Я не какая-то местная легенда. Большинство граждан даже имени моего не знают. И меня это устраивало. Я не какое-то пугало, каким он меня, видимо, считает.

— И где ты их слышал?

— Бродил как-то два года назад на северо-западном побережье Тихого океана.

— Я так далеко не забираюсь.

— Я обычно тоже. Но я был в компании одной судостроительной модели и тот завёл меня аж туда. Его звали Бобби Семь Пальцев.

— Забавно. Я знавала судостроительного бота по кличке Билли Девять Пальцев.

— Это он, — пояснил Торговец. — Только пальцев теперь меньше.

— Он же мог вставить новые.

— Ему нравится кличка.

— Он был в моём отряде.

— Во время войны. Знаю.

— Это он тебе рассказывал эти истории?

— Не затыкаясь.

— Значит, ты что-то услышал о том, что я вытворяла во время войны, и тебя это напугало, так, что ли? Мы все воевали, Торговец. Все вытворяли всякую херню. Какими-то поступками мы совершенно не гордимся, но совершали мы их все.

— Ага, только далеко не всё так пугало Билли. Он и сам, конечно, не был святым. Честно говоря, к тому времени, когда я шёл вместе с ним, он уже одной ногой стоял на помойке. В голове у него не всё в порядке.

— И никогда не было.

— Это правда, что ты таскала огнемёт?

— Да. Но только потому, что оказалась к нему ближе всего, когда его предыдущий хозяин получил в грудь разряд плазмы. Больше его брать никто не хотел. И не стал бы брать.

— Билли рассказывал другое.

— А что он рассказывал?

— Что все просто боялись отобрать его у тебя. Сказал, что огнемёт тебе нравился.

— Херня полная. — И так и было. Мне всё это совсем не нравилось. Я ненавидела всё происходящее. Ненавидела то, что мне приходилось делать. Я нечасто на что-то обижаюсь, но это меня выбесило. Это всё неправда. От начала и до конца.

— Он рассказал мне, как вы однажды наткнулись на подземный бункер, в котором были только дети…

— Ладно, ладно. Хватит.

— Значит, это правда.

— Не хочу об этом говорить.

— А ещё он рассказывал, как ты однажды искала кого бы убить, но заряда у тебя почти не оставалось, поэтому ты взяла острый кусок металлолома…

— Сказала же, не хочу говорить о войне!

— Говорят, ты выпотрошила 20 человек.

— Ёб твою мать, Торговец! Завали ебало!

Послышался голос Дока:

— Угомонитесь. Я уже сожалею, что когда-то вас чинил.

— И за это тебе отлично заплатили, — справедливо заметил Торговец.

— Даже не близко, — огрызнулся Док в ответ, оставаясь таким же спокойным, как и Торговец.

19-я обернулась.

— Поверить не могу. Мы же все на одной стороне.

— Нет никаких сторон, — возразила я. — Нет никаких «мы» и «они». Есть только я, ты, ты, ты и ты. А остальные стоят у нас на пути. Когда всё закончится, я уйду.

— Верное решение, — заметила Ребекка.

— Послушай, — начал Торговец, голос его звучал тихо и размеренно. — Так или иначе, я лично видел, как ты грохнула троих браконьеров, а мне чуть не оторвала руку. Полагаю, держаться друг от друга подальше будет наиболее разумным решением.

— А если мы выберемся отсюда живыми, ты попытаешься меня убить. Опять.

— Да у меня выбора нет. И ты имеешь полное право сердиться.

Он прав. Я имела на это право и я сержусь. Вероятно, иного пути у нас не было. Наверное, один из нас пристрелит другого, как только мы окажемся снаружи.

Я крепче стиснула винтовку. Торговец внимательно проследил за моим жестом. От него ничего не ускользало.

— Ну, вот, — произнес Герберт.

Мы на месте, у люка.

19-я повернулась ко мне и жестом попросила подойти. Когда я подошла, она вложила мне в ладонь разъём для проводной связи. Я не была фанаткой подобного общения — кроме разговоров обмениваться было нечем, но, уверена, у неё были свои причины так поступать.