Ржаной хлеб с медом - [33]

Он хотел было объяснить, что даже одна нора, начни через нее просачиваться вода, может за полчаса прорвать насыпь. Но и Лилита права — насыпь действительно там шире, чем где-либо.

Какое-то время вода выжидала. Не поднималась, не спадала. Люди смотрели, как работают подрывники. Близко подходить к ним не разрешалось. Любопытные толпились у черты, отделяющей опасную зону. Ждали, переживали, забыв о том, что дамба длинная, а вода не убывает. Не помню, кто первый заметил воду по другую сторону насыпи. Но она там была — подкралась с тыла. В такие мгновенья стынет кровь и по спине пробегают ледяные мурашки. Не успели в штабе собраться с мыслями, как Лилита будничным голосом сказала:

— Старую ферму не затопит, хутор «Лусини» тоже. Остальных придется спасать. Мы отрезаны. И машины, и тракторы, все. Остаются лодки и плоты.

Как я уже говорил, в последнюю четверть века вешние воды дамб не разрушали. Никто не предполагал, что это произойдет сейчас. Штаб пережил минутную растерянность. Особенно после слов «мы отрезаны». Местные жители не помнили, чтобы кто-нибудь утонул во время паводка, но наводнение есть наводнение. И стоять в это время, ночью на дамбе, которая, оказывается, может расползтись, — значит играть с судьбой. Так что, прослышав о лодках, все оживились. Пошли гуськом за Лилитой, щупая ногами под водой основание дамбы, словно пытались попасть в проложенный ею след.

В «Клавах» мужчины сели в лодки и ждали, что скажет Лилита.

— Нужно начинать с Кришиня.

Когда лодка стукнулась о стену обветшавшего домика, изнутри не доносилось ни звука. Луч карманного фонарика через окно высветил кровать, на ней крепким сном спал старичок. По комнате плавали шлепанцы и другие вещи.

— Кришинь!

Голос Лилиты и свет разбудили спящего. Мгновение он смотрел ошеломленно, потом увидел воду, все понял и быстро, как болотный кулик, заходил по комнате, держа в одной руке штаны, другой теребя бородку.

— Теперь в «Марены», — распорядилась Лилита, когда Кришиня посадили в лодку. — Там относительно безопасно. Но мало ли что…

Чета Маренов успела затащить на чердак три дюжих подсвинка. Корова и телка месили в хлеву жижу, доходившую им до живота.

— Ставь их на плот!

Это опять сказала Лилита. Марен развел руками:

— За фермой остался. С прошлого раза.

Надо было как можно скорее пригнать плот. Лилита перепрыгнула в лодку, в которой сидел спасенный Кришинь, и бросила коротко:

— К новой ферме.

Там вовсю кипела работа. Мужчины и женщины пилили, забивали гвозди. Сколачивали из реек решетки на высоте двух метров, переставляли туда бройлеров. Вряд ли это делалось стихийно и было придумано только сейчас. Похоже, что материалы пролежали здесь не один год. Примечательно, что персонал фермы начал поднимать цыплят на решетки еще в то время, когда Лилита спешила на помощь Кришиню. Как в других местах вооружаются против пожарной опасности, так Лилита вооружилась против наводнения. Все заготовила, обдумала заранее. Знала, что делать, когда хлынет сюда вода.

Тракторы на дамбе ревели, машины гудели, но это был пустой шум. Несколько самосвалов, пытавшихся одолеть затопленное пространство, заглохли, в прозрачном свете фар тускло поблескивали стекла кабин. Когда из города приехали «амфибии», трактористы, шоферы и зеваки уже были на суше. Переправились с дамбы на лодках.

Наконец саперам удалось взорвать затор. Поток набрал скорость. Вода еще не пошла на убыль, но вот-вот это должно было произойти.

Штаб снова собрался в большой комнате. Ночь промелькнула как миг. Теперь можно было как следует поесть, посмаковать крыжовенное вино.

Председатель колхоза Освалд Биете отодвинул рюмочку на тонкой ножке, налил и выпил один за другим два чайных стакана. Подошел к Лилите, взял в ладонь ее локоть и сжал.

— Говорил я тебе?

Лилита вырвала локоть и также шепотом ответила:

— Кто же мог представить? В самом широком месте!

Нет, она нисколько не походила на человека, которому только что бросили в лицо серьезнейший упрек. Полная достоинства, оживленная и, как всегда, привлекательная, разносила тарелки с копчеными бройлерами, разливала вино. Словно не прорвало насыпь именно там, где она отговаривала свалить мешки с песком и камни. И вот теперь на дамбе, выложенной бетонными плитами, где мы стояли, Лилита произнесла:

— Да, ни одна мышь не выроет тут норы.

Меня удивил ее тон, каким были сказаны эти слова. Лишь немного спустя, когда зримо представил себе ту давно минувшую ночь, я как бы снова услышал ее голос. Так подчас старики вспоминают прошедшую молодость.

О чем печалиться Лилите Клаве? Сама в расцвете сил и своей женской привлекательности. Растут двое отличных мальчишек. О муже худого слова не услышишь. Бройлерная ферма одна из лучших в районе.

Что еще надо человеку?

ОТПУСК У ТРУБЫ

Увис твердо решил отпуск проводить в отчем доме. Ирида особого восторга не проявила, но в конце концов согласилась. Близнецы Людвиг и Леонард задали всего один вопрос:

— Что мы там будем делать?

То же хотела спросить Ирида, но промолчала. Отец Увиса уже десятый год отдыхал на Плиедерском кладбище. Мать легла рядом с ним четыре года назад.

От дома уцелела только печная труба.