Рыжий Семёнов - [2]
Он помолчал, помял перед лицом папиросу.
— То есть, подожди, не появился общий мозг, а просто, ты понял, ихние все мозги как бы объединились — понял? — и начали работать на один. А? — Семенов поглядел на меня вдохновенно.
«Он просто удрал из больницы, вот что! Просто этот псих взял и удрал, и конечно же напоролся на меня». Во всяком случае, я дернул плечом и осторожно ответил:
— Фантастика какая-то…
— Фантастика! — рассвирепел Семенов. — А-а-а! Ну, пускай… Вот читаешь ты такую фантастическую литературу, а там написано, что пятеро мужиков вдруг объединяются мозгами и получается один большой мозг.
— Как объединяются-то? Биотоками какими-нибудь?
— Откуда я знаю, ядрен бугай! — Семенов нехорошо выбранился. — Какая разница! Ты вот скажи, что ты вот про это все думаешь? — Он быстро докуривал, злобно дергал усами и неприязненно взглядывал на меня.
— Я, Борис Адамович, до конца дочитал бы, а затем, понимаете ли, перевел бы эзопов язык фантастики в какую-либо мысль на обычном языке… — Я просто боялся этого Семенова. А что? И вы бы испугались, немудрено совсем!
А Семенов угрюмо скатывал пальцами недокуренную папиросу.
— Ну ты и сказал… Какую-либо!.. — передразнил он. — Чего не сказать по-людски? Какую-либо!
Вдоль дома шла бабка Аринушкиных, таща две авоськи с апельсинами. У входа, где рядком сидели ее товарки, бабка опустила авоськи на землю и начала с ними обстоятельный разговор, кивая и тыча куда-то в сторону корявыми руками.
— Ненавижу старух… — забубнил вдруг Семенов. — Дурные, жадные, без понятия… Какой в них толк?.. А вреда!.. А вреда сколько!.. Эти ж наши старухи… А-а! — Он махнул рукой.
— Эти старухи на свою жизнь наработали!.. — Я обиделся даже не за старух, которых и сам не очень чтобы уважал, а просто шибко умного изображал из себя этот рыжий детина. — Наработали, знаете ли, наворочали, дай бог нам с вами столько!
— Чушь, батенька! — ответил вдруг Семенов и гадко ухмыльнулся. — Именно что — наворочали!..
Я изумился неожиданной интонации, а рыжий мой собеседник полез в брючный карман и вытащил ветхую пачку «Беломора». Некоторое время он огорченно смотрел на нее.
— Тит твою!.. А она — здесь! Во!.. — Он постучал пальцем по голове. — Ты понял, не варит! — Затем выковырял кривую папиросу и вновь закурил, попыхав в сложенные ладони.
Мы молчали некоторое время. Старухи закончили обмен информацией, бабка Аринушкиных подхватила апельсины и скрылась в темноте подъезда. Остальные бабки опять неподвижно уставились перед собой. В угловом окне появился Митька Персик, исчез, а вместо него выпихнулась колонка. Грянула зубоврачебная музыка.
Семенов поглядел туда, потом на старух.
— На хрена ей столько апельсинов? — задумчиво спросил он. — На засолку, разве… Дура бабка!..
— У нее семья большая.
— Семья-то? Ты вот что — послушай, я тебе сейчас расскажу, но ты не перебивай только, ты понял, а просто слушай.
Я покивал ему. И Семенов начал свой рассказ.
— Там на Знаменке, — сказал он, — пивнуха есть, «Муравейник» называется. Ну, мужики ее так зовут. Ну — знаешь. Так тогда и правда гроза начиналась. Темно так стало. И осталось нас, ты понял, пятеро всего мужиков. Я, значит, Федька этот твой, обалдуй, Полуянов из третьего СМУ, да исполкомовский один — Орлов по фамилии, да подлетел еще в последний момент, может знаешь, из областного педа профессор… или кто еще… вислоносый такой… нет?.. научный, в общем, мужик… Курчановский, то ли Кручаковский… Так как-то… Не — Чурпаковский… Ты повял — не помню теперь… Интересно!..
Семенов скривил усы, сморщил квадратный свой нос и решительно мотнул головой.
— Не… Тогда мы знакомы не были, конечно. Так — мужики и мужики, как обычно. Ну, да… — Он махнул рукой. — А в пивнухе хотели тогда навес делать капитальный, вот, и была у нас над головой, ты понял, такая конструкция, вся ажурная, углами вся такими… Сейчас на бензоколонке такую делают. Да… Сосем мы по быстренькому пиво, потому что дождь уже начал капать, и стемнело перед самой грозой, вот-вот начнется. Баба эта, в ларьке, со своими деньгами шуршит, в общем — все ничего, нормально… и, вдруг, ка-а-ак рванет прямо над нами! — Семенов вытаращился. — Прямо молнией ка-а-ак даст по конструкции-то! — Его руки летали, он побагровел и натурально орал на весь двор. Привыкшие ко всему старухи без любопытства глядели на нас издали.
— Мы чуть не сдохли там, все пятеро! Мужики стоят синие, морды у всех — одуревшие, а по конструкции этой прям волны такие ходят, прям волны, честное слово! — Семенов показал руками волны.
— И вся она, ты понял, светится!
И, вдруг, опомнившись и устыдившись своего крика, он осел, утихомирился:
— Может, конечно, это мне все почудилось, со страху, а только стихло все, и вот, понимаешь, — как рассказать, не знаю… плывет все, и как-то видно-то все не так! Не так!.. Мне аж глаза выворачивать стало! Самого себя вижу, ты понял! Ну, думаю — живой, но контузия… Однако ж стою — жду, будь что будет, должно же кончиться! Но — не проходит. Так вот и выворачивает глаза-то… То есть, ты понял, это гадское электричество припаяло нас там друг к дружке, всех пятерых! Качает, понял, не могу рукой двинуть, чувствую себя как осьминог — одни сплошные руки! Жуть кошмарная — десять рук сразу ощущаю да еще десять ног — умереть проще, ты ж пойми!.. Ага… Федька Бурлак, твой-то, оказалось, перед пивом — коз-зел — портвейна принял! Хочу ему сказать: «Шо ж ты делаешь, враг народа?! Кто же тебя, контра, так учил?!» — а он на меня смотрит, глаза квадратные, и дуреет, и нам все-все с ним понятно, и печально даже как-то. Глядим сами на себя, не прочухаться нам никак, и в мозгах так вот: дерг… дерг… дерг… Сколько мы стояли, я тебе даже не скажу, но потом, ты понял, обвыклись, шевелиться стали… Ага, обвыклись… нормально так…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Восемь лет он в одиночку, разговаривая с собой, с деревьями, с мухами и автоматами, торчал здесь. На заброшенной, дрянной и высохшей планете его сад вымахал за эти годы, как на земле не вырос бы и за пятьдесят.Завтра он улетает…
По стечению самых банальных обстоятельств, вирус обычной простуды оказался скрещенным с собачьей и человеческой ДНК, а также с особой прошивкой – компьютерным глюком. В результате образовывается новый вид компьютерно-животного вируса, от которого глючит не компьютеры, а зависающих в Интернете людей. Интернет-гуру Артем случайно оказался источником нового вируса, и он же стал единственной надеждой на спасение особачивающегося человечества. Артем способен на многое. Но сможет ли он победить в себе собаку? Вопрос человеческой или собачьей жизни: либо Артем, либо соб@чий глюк.
В недалёком будущем на фоне глобальных мировых проблем человечество сумело объединиться ради выживания. Построенное на этом новое информационно свободное общество позволило, наконец, всерьёз заняться освоением космоса. Вскоре мы наткнулись на инопланетное сооружение, которое посчитали по началу сломанной машиной времени. Но это только одна функция. И я распробовала её, но и не только. Попала в далёкое будущее, чуть не была убита, но выжила. К сожалению, в этом будущем ждут одни потрясения. Люди стали повсеместно меняться телами.
Фантастическая повесть о 3-х пересекающихся мирах. Основное действие разворачивается в 80-х годах двадцатого столетия, 2010-х 21 века и в недалеком будущем. Содержит нецензурную брань.
Реальности больше нет. Есть СПЕЙС – альфа и омега мира будущего. Достаточно надеть специальный шлем – и в твоей голове возникает виртуальная жизнь. Здесь ты можешь испытать любые эмоции: радость, восторг, счастье… Или страх. Боль. И даже смерть. Все эти чувства «выкачивают» из живых людей и продают на черном рынке СПЕЙСа богатеньким любителям острых ощущений. Тео даже не догадывался, что его мать Элла была одной из тех, кто начал борьбу с незаконным бизнесом «нефильтрованных эмоций». И теперь женщина в руках киберпреступников.
Четвертый текст из цикла «Будущее». «Вот-вот наступит счастье» является продолжением романа «Наивный наблюдатель». Зимин принимает участие в эксперименте с ложной памятью. Он попадает в странный город, где запрещены занятия наукой. Населению обещают практическое бессмертие. Не всем это нравится. Зимин привык относиться к любым абсурдным обещаниям с иронией. Но вдруг становится сторонником нового эволюционного скачка. Более того, получает важный пост в организации, напоминающей по функциям инквизицию.
Извержение Йеллоустоунского вулкана не оставило живого места на Земле. Спаслись немногие. Часть людей в космосе, организовав космические города, и часть в пещерах Евразии. А незадолго до природного катаклизма мир был потрясен книгой писательницы Адимы «Спасителя не будет», в которой она рушит религиозные догмы и призывает людей взять ответственность за свою жизнь, а не надеяться на спасителя. Во время извержения вулкана Адима успевает попасть на корабль и подняться в космос. Чтобы выжить в новой среде, людям было необходимо отказаться от старых семейных традиций и религий.