Рыжий - не рыжий - [5]

До сторожа наконец дошло, кто виновник его позора, и он сел от неожиданной догадки, еще не зная; как отомстить, а то и расправиться с обидчиком.

«Застрелю, рыжая тварь! - Он так резко метнулся в сторону Петьки, что послышался треск раздираемого материала.- Дайте мне патроны! Патроны дайте! - Но в ответ сторож услышал дружный хохот и, окончательно осознав свое комическое положение, затравленно сел на лавочку, не отрывая взгляда от Петьки.- Попадешься мне где-нибудь по-тихому, застрелю, как собаку, и в порожняк брошу…»

Шагая чуть впереди деда Авдея и вспоминая случай со сторожем, Петька все же решил, что никакой трусости у него при встрече с бабкой Матреной не наблюдалось, просто-напросто ему неудобно было перед дедом.

- Слышь, дедуль,- приостановился Петька,- ты мне доскажи про дот.

- Да ить чего досказывать? Не сничтожил я его тогда. Ранение получил.

- А говорил - химия! - разочарованно протянул Петька и ускорил шаг, уже не надеясь, что дед Авдей отыщет сегодня в своей памяти что-нибудь интересное.

- Она и есть,- охотно откликнулся дед Авдей.- Другой-то везучий оказался, шашку дымную подпалил и в дот бросил - из него дымище как повалит! И все тем разом к нему. Так и сничтожил и.

В дом Петька зайти отказался наотрез из-за Любки - внучки деда Авдея. Может, еще и не ушла в школу. Подумает вдруг, что из-за нее воду несет. Петька осторожно перевесил коромысло с ведрами на шаткие дедовы плечи и открыл калитку, чтобы тот прошел к крыльцу, затем бегом побежал к колонке, мысленно представ-ляя, что его ожидает дома. Только бы не проснулся отец, тот за ремень сразу хватается или за что другое, чем сподручнее отколотить. Особенно злым он бывает на похмелье, когда мучается от невыносимой головной боли.

В коридоре Петька замешкался, приноравливаясь открыть дверь и не задеть ведром о стену. Мать не любила, если он расплескивал воду в коридоре. Протискиваясь сквозь узко открытую дверь, Петька как должное слушал причитания матери:

- Ну, где же ты пропадал? Заждалась ведь! И дрова все прогорели.

- Воду отключали…- соврал Петька, не глядя на мать. «Ну, какой толк,- подумал он,- когда она отругает меня? Только нервы потратит».

- Прямо наказание какое-то! - пожаловалась мать.- Людям на работу идти, а они хулиганят.

Петька молча поставил ведра на кухонную лавку, разделся и подсел к столу.

- Поесть бы, мам.

- На вот! - подала Марья поллитровую кружку компота и горбушку белого хлеба.- Закуси пока. Прошатался вчера-то.

Ел Петька неторопливо, строя планы на день, но все получалось скучным и неинтересным. Вспоминал деда Авдея и мысленно ругал Любку, что она совсем не помогает по дому. Возомнила себя красавицей, все боится ручки попортить. Вот и приходится деду Авдею на старости лет водяную колонку, как дот в войну, штурмом одолевать. Петька вздохнул, вспоминая его рассказы, и пожалел, что не родился раньше и не мог воевать вместе с дедом. А сейчас что за время пошло - заняться нечем, все школа да школа, одни уроки на уме у каждого. А разобраться - кому нужна эта алгебра? Другое дело - физика… Или радиотехнику учить. А то понавешают предметов для видимости, из школы вышел - и не помнишь ни одного. Умрешь от такой учебы. А в общем, год можно и поволынить, а там видно будет. Студентам вон по закону дают поволынить, какой-то академический отпуск. Академики тоже!..

В это время, не обращая внимания на ворчание Марьи, в комнату ввалился подвыпивший Федор Погорелов. Он работал с Дмитрием в одной бригаде грузчиков. Поводя осовелыми глазами, он сочувственно посмотрел на хозяина.

- Болеешь? А я слегка поправился,- и вытащил из-за пазухи четвертинку с остатками водки, крутнул ее резко и хмуро поглядел на закружившуюся жидкость.- На, глотни - полегчает,- подал Дмитрию.

Тот покосился недовольно, обхватил виски ладонями и промычал, съедая слова:

- Канитель одна… На языке размазать.

Федор хотел сунуть четвертинку обратно за пазуху, но Дмитрий ловко перехватил ее и опрокинул над ртом. Бутылка всхлипнула раз-другой и стихла.

- Марья! - позвал Дмитрий жену.- Дай Петьке пятерку. Пусть сбегает.

- «Сбегает»!- боязливо передразнила Марья.- С одиннадцати ее торгуют.

- Шатилиха даст. Скажет, для меня.

- Хватит пить-то! - запротестовала было Марья.- Кажный день без продыху…

- Марья!..- рыкнул Дмитрий и сузил глаза.

Марья опустила голову и, порывшись в укромном,

только ей известном месте, ткнула Петьке в ладонь мятую пятерку, и тот безропотно вышел из дому. Пока Погорелов тщетно пытался доказать хозяйке, что «похмелка для мужика - первейшее дело», Петька сбегал и поставил на стол поллитровку.

- Ну, как? - исподлобья посмотрел на сына Дмитрий.- Уважают меня в магазине?

- Уважают,- не очень охотно ответил Петька.- Только Шатилиха всех уважает, когда без сдачи…

- Поговори мне! - незлобиво прикрикнул Дмитрий.

- Пап, отпусти на улицу.

- Дома сиди, пока я здесь. Приемник свой паяй.

- Это не приемник, а генератор ультразвукового излучения.

- Все равно паяй.

Петька без особого желания направился в свою комнату.

Марья принесла тарелку соленых огурцов и толсто нарезанное свиное сало. Дмитрий налил немного водки в два стакана, достал после некоторого колебания третий, налил в него.