Рыжий - [2]

— Имеется ли у вас «Пробковый Джин»?

— Разумеется, сэр. Вам большую бутылку или маленькую?

— Пожалуй, большую.

— Чем мы еще можем быть вам полезны, сэр?

— А есть ли у вас «Хейг энд Хейг»?

Продавец кричит через весь магазин. Мальчишка скрывается за дверью и вскоре появляется с бутылкой в руке. Дэнджерфилд поглядывает на ветчину.

— Сколько фунтов, сэр?

— Я возьму весь этот кусок. И еще два фунта сыра и цыпленка.

Улыбающийся продавец рассыпается в любезностях.

— Ну и погода. Ужасный туман. Не позавидуешь тем, кто в море.

Он хлопает в ладоши, подзывает мальчишку.

— Иди сюда, помоги отнести покупки джентльмену. Удачного вам дня, сэр.

Вверх на гору. О’Кифи вырывает у него свертки с покупками и раскладывает их на кухонном столе.

— Не знаю, как это у тебя получается, Дэнджерфилд. Когда я однажды попытался открыть кредит, мне сказали, чтобы я не появлялся без гарантийного письма из банка, в котором я держу деньги.

— Все дело в голубой крови, Кеннет. А теперь я отрежу кусочек сыру и дам его мальчугану.

Дэнджерфилд возвратился на кухню, улыбаясь и потирая

руки.

— Зачем ты накупил столько выпивки?

— Чтобы согреться. Думаю, со стороны Арктики скоро подует ледяной ветер.

— А что скажет Мэрион, когда вернется?

— Ни слова не скажет. Английские жены — просто чудо. Знают свое место. Ты и сам должен жениться на англичанке.

— Самое главное для меня — впервые отведать запретный плод. И семейное гнездо с женой и ребятишками, на которое медленно падает снег. Налей мне немного виски и не путайся под ногами, пока я буду готовить жратву. Иногда мне кажется, что приготовление еды — единственное занятие, для которого я гожусь. В то лето, когда я работал в Ньюпорте, я подумывал о том, чтобы вообще бросить Гарвард. Шеф-поваром там был грек, который был обо мне весьма высокого мнения, потому что я мог изъясняться на чистейшем литературном греческом. Но они все равно выперли меня оттуда, потому что я пригласил ребят из Гарварда выпить со мной в клубе. К нам подошел метрдотель и уволил меня на месте. Он сказал, что персонал не должен фамильярничать с посетителями.

— Вполне справедливо.

— А теперь, когда я уже стал дипломированным специалистом по классической филологии, мне все равно приходится готовить.

— Благородное призвание.

О’Кифи моет кастрюли и носится от стойки к столу и обратно.

— Кеннет, ты ведь считаешь себя неприспособленным к половой жизни и поэтому испытываешь разочарование в ней?

— Да.

— В этой замечательной стране тебе представится немало возможностей.

— Немало возможностей для противоестественных связей с крупным рогатым скотом. О Господи, я забываю об этом только тогда, когда изрядно проголодаюсь. Я стервенею от еды. В Виденерской библиотеке я прочитал все книги о половой жизни, какие только у них были, чтобы разобраться, как мне к ней приступить. Помогло как мертвому припарки. Должно быть, я вызываю у женщин отвращение, и ничего тут не поделаешь.

— Неужели ты никогда никого не заинтересовал?

— Лишь однажды. В колледже «Черная гора» в Северной Каролине. Пригласила меня послушать музыку и начала прижиматься ко мне. Я вылетел из ее комнаты как ошпаренный.

— Но почему же?

— Вероятно, она была чересчур уж страшна. Это еще один мой недостаток. Меня привлекают лишь красивые женщины. Единственное мое спасение — состариться и утратить к этому интерес.

— Тебе будет хотеться еще больше.

— О Господи, неужели это правда? Если это и в самом деле меня ожидает, то лучше уж броситься вниз с этой скалы. Скажи мне, что ты испытываешь, занимаясь этим регулярно?

— Привыкаешь, как и ко всему остальному.

— Я бы никогда не смог привыкнуть. Но что означает визит, который Мэрион наносит своим маменьке и папеньке? Ссора? Пьяный дебош?

— Непродолжительный отдых ей не повредит, да и ребенку тоже.

— Я подозреваю, что ее старикан видит тебя насквозь. Иначе, как бы ему удалось наказать тебя на двести пятьдесят монет? Не удивительно, что он тебя облапошил.

— Он просто завел меня в кабинет и сказал, извини, сынок. Дела идут сейчас не так хорошо, как прежде.

— Ты должен был заявить: или приданое, или свадьбы не будет. У адмирала должны водиться деньжата. Нужно было заговорить ему зубы, например, объяснить, что ты должен обеспечить Мэрион привычный для нее жизненный уровень, или растрогать его своими душещипательными планами на будущее.

— Слишком поздно. Это было накануне свадьбы. Из тактических соображений я даже отказался выпить. Он, однако, выдержал паузу в добрых пять минут после ухода дворецкого, прежде чем признался в своей неплатежеспособности.

О’Кифи переворачивает цыпленка, придерживая его за ногу.

— Ну и хитрюга! Зажал двести пятьдесят монет. Если бы ты не растерялся, то сообщил бы ему, что уже трахнул Мэрион и, поскольку вы ждете ребенка, то небольшое вспомоществование пришлось бы в самый раз. Посмотри, до чего ты дошел. Тебе не хватало еще завалить экзамен по юриспруденции и устроить по этому поводу веселенькую пирушку.

— У меня все в порядке, Кеннет. Для полного счастья мне не хватает только пары монет. У меня есть дом, жена, дочь.

— Ты имеешь в виду, что снимаешь дом. Прекратишь платить за аренду — и дома нет.