Рыжие волосы, зеленые глаза - [91]

Иногда Марии казалось, что в густой пелене тумана, обволакивающей ее память, открывается просвет, но эти краткие вспышки ничего не проясняли и лишь пугали ее до смерти.

— Вы боитесь воспоминаний, — говорил ей психиатр, заботам которого Петер доверил ее по рекомендации своего личного врача. Опытный психотерапевт швейцарской школы по имени Роберто Бергонци успешно помог многим пациентам справиться с не менее тяжелыми проблемами. — Вычеркнуть из памяти неприятные события, что ж, это своего рода форма психологической защиты, но она создает значительные трудности для вас, — объяснял он.

После целого года регулярных визитов к врачу Мария не продвинулась ни на шаг: она по-прежнему ничего не помнила, глубоко укоренившийся в ее душе необъяснимый страх вызывал у нее депрессию.

— Не думаю, что мне удастся выздороветь, — как-то раз призналась она психиатру.

— Но вы же хотите вновь обрести самое себя? — спросил доктор Бергонци.

— То, чего хочу я, не имеет значения, — ответила Мария с горькой иронией. — К сожалению, и то, чего хотите вы, тоже не влияет на ход вещей.

Врач ободряюще улыбнулся ей:

— Желание вылечиться — это отправная точка для разрешения проблемы, но мы должны продолжать работать вместе, и я уверен, что в один прекрасный день память вернется к вам, а страх, терзающий вашу душу, исчезнет навсегда.

Петер уговорил ее принять участие в рекламной кампании по выпуску духов «Блю скай». Мария позировала у знаменитого фотографа. Она сделала это из благодарности, но ее состояние ухудшилось.

Петер ухаживал за ней, как родной отец. Он брал ее с собой в деловые поездки, нанял ей учителей, чтобы она научилась играть в теннис, кататься на лыжах, ездить верхом. Специальные преподаватели, носители языка, обучали Марию английскому и французскому. Все это она делала успешно, но без особой охоты. Среди немногих вещей, воспринятых ею с энтузиазмом, была эта поездка в Маранелло. Марии нравились скоростные машины, особенно марки «Феррари». Чтобы доставить ей удовольствие, Петер приобрел для нее последнюю модель «Феррари».

— Машины напоминают мне об одном парне, в которого я была влюблена, — как-то раз призналась она ему.

— У него тоже была быстроходная машина? — спросил Петер, старавшийся с максимальной осторожностью и тактом разузнать о ней как можно больше в надежде помочь Марии разогнать тени, омрачавшие ее прошлое.

— Всего лишь переделанная малолитражка, — неохотно ответила она и быстро сменила тему разговора.

Лимузин и машина сопровождения выехали на автостраду Дель-Соле[39].

Мария молча сидела рядом с Петером. Он смотрел на нее с нежностью. Все чаще при виде Марии Петер испытывал желание. Этот ангел, которого он подобрал растерзанным на обочине дороги, завладел его сердцем.

— Мне хотелось бы съездить на кладбище в Каннучето, — вдруг сказала Мария.

— Курс на Болонью, — приказал Петер шоферу.

Через два часа они достигли родной деревни Марии.

— Ты уверена, что хочешь пойти одна? — с беспокойством спросил Петер.

Она с улыбкой кивнула и, выйдя из машины, уверенно направилась по дороге своего детства, вдоль которой тянулись по обеим сторонам высокие тополя, всей грудью вдыхая запах родной земли. Каннучето казалось местом, которого не коснулось течение времени. Немногочисленные местные жители, проезжавшие на велосипедах мимо незнакомой элегантной дамы, оглядывались на нее с любопытством.

Войдя на кладбищенский двор, Мария вспомнила ледяной сумрак январского вечера, когда она в последний раз посетила это печальное место, чтобы проститься с родными.

Кладбищенские дорожки были пустынны, неумолчно стрекотали цикады. Она подошла к могиле семьи Гвиди и остановилась, чтобы прочесть молитву. Затем сняла шляпу из черной соломки, положила ее у могильного камня, освободив массу мягких, пушистых рыжих волос, и преклонила колени.

— Прощайте, — прошептала она, — мама, папа, бабушка, Антарес, Эней, Луиза.

После долгого молчания Мария поднялась и направилась к выходу. Она шла медленно, разглядывая могилы по сторонам дорожки, и случайно ее взгляд упал на плиту, на которой были высечены имена Моретты и Бенито Моранди. Внезапно туман, застилавший ее память, рассеялся, и Мария вспомнила. Закрыв лицо руками и дрожа от ужаса, она вновь услыхала голоса своих мучителей, избивавших и насиловавших ее. Страх приковал ее к месту. Потом она очнулась и бросилась бежать, выбежала из ворот кладбища и кинулась к Петеру, ища защиты в его крепких объятиях.

— Я все вспомнила, — сказала она в слезах. — Теперь я могу рассказать тебе обо всем.

9

Наконец у Петера Штрауса оказались в руках все кусочки мозаики, из которых он намерен был сложить целостную картину событий. Он располагал несколькими важными уликами для установления личности насильников Марии. Она рассказала ему все, начиная со своего приезда в Болонью и до изнасилования на заброшенной сыроварне. Рассказала и о катушках с магнитофонными записями, в подробностях описав тайник, рассказала о смерти Рокко Лигуоро, о роли Антонино в этой трагической истории.

Петер внимательно выслушал Марию, ни разу не прервав, давая ей возможность наконец-то освободиться от мучивших ее кошмаров.