Рыжие волосы, зеленые глаза - [76]

— Уж если мне выставляют такой километровый счет, могу я, по крайней мере, узнать, за что? Что сотворил Сильвано с моей машиной? — говорил незнакомец.

— Тут все написано, — отвечала женщина, тыча пальцем в листок бумаги. — А может, Сильвано сделал и еще кое-что. Ты же его знаешь, он не всегда говорит, что делает.

— Твой муженек тот еще фрукт, — согласился мужчина.

— Мне ли не знать! Когда он хочет развлечься — никаких денег не жалеет, а как надо взимать плату за работу, его и след простыл, за всем я должна смотреть! Но, как бы там ни было, ты проверил свою «Джульетту»[28]? Все в порядке? — спросила женщина.

— Конечно, все в порядке, — признал собеседник.

— Задний мост все еще вихляет?

— Нет, все отлично пригнано, — заверил ее мужчина.

— Тогда плати. У тебя денег — лопатой не перекидать, а ты споришь с бедной женщиной из-за какой-то жалкой десятки, — возмутилась она.

— Да ладно тебе, Роза. Ты же хитра, как черт. Сильвано повезло, что у него такая жена, — пробурчал клиент, выписывая чек.

Мистраль слушал, а сам тем временем рассматривал «Джульетту-1300», оставленную прямо у входа в мастерскую. У него слюнки текли при виде такой машины, и когда клиент, расплатившись, прошел мимо, юноша взглянул на него с завистью. Обладатель сокровища сел в свою машину, повернул ключ в замке зажигания, и мотор завелся. Мистраль подумал, что ни один человек на свете не смог бы выразить словами то, что хороший механик слышит в урчании такого двигателя: поэзию совершенства. Он нерешительно вошел в мастерскую и увидел Сильвано Ваккари, вылезающего из машины, покрытой брезентом.

— Здравствуйте, — сказал Мистраль. — Я думал, что вас нет.

Ваккари выглядел совсем не так, как в тот день, когда Мистраль увидел его в первый раз в Чезенатико, в компании красивой девушки. Он был в засаленной спецовке, лицо и руки выпачканы в масле. На Мистраля он сперва взглянул недоверчиво, но потом узнал его и улыбнулся.

— Значит, ты все-таки приехал, — воскликнул Сильвано, крепко хлопнув его по плечу. — А это моя Роза, — продолжал он, знакомя Мистраля с женой. Вблизи у нее оказалось остренькое лисье личико с хитрыми блестящими глазками. — Это тот самый мальчик, о котором я тебе рассказывал. Как, ты говоришь, тебя звать?

— Мистраль Вернати, — ответил юноша, протягивая руку Розе. Он был немного смущен неожиданным приемом. Сильвано его понял.

— От некоторых клиентов приходится прятаться, чтобы они платили. Я их поручаю жене, она у меня крутая, хотя на вид и не скажешь.

Мистраль улыбнулся, услышав эти слова.

— Ты впервые в Модене? — спросила Роза.

— В общем, да, — рассеянно ответил Мистраль. Брезентовый чехол, покрывавший машину, в которой прятался Сильвано, стал сползать, открывая сверкающую «Феррари».

— Тебе есть где остановиться? — спросил Сильвано.

Мистраль отрицательно покачал головой.

— В двух шагах отсюда сдается комната. Плата умеренная. Если хочешь устроиться прямо сейчас, моя Роза тебя проводит, — предложил механик.

— Я хотел бы начать работать. Комнату сниму вечером, — возразил Мистраль.

Его не интересовало, где он будет спать. Гораздо важнее было как следует узнать мастерскую. Он раскрыл свой саквояж, вынул спецовку, натянул ее на себя и шутливо вытянулся по стойке «смирно» перед весело следившими за ним супругами Ваккари.

— Гляди в оба, Нано, — сказала женщина, обращаясь к мужу, — мне кажется, ты нашел себе парня, который оставит тебя без работы.

Роза Ваккари правильно его оценила. Мистраль учился с поразительной быстротой, при этом отнюдь не рассчитывая на Сильвано, который вовсе не спешил раскрывать ему секреты своего мастерства. К некоторым машинам он близко не подпускал своего молодого помощника. Иногда Сильвано оставался работать ночью, а спать уходил утром, лишь бы не показывать Мистралю, какие усовершенствования он вносит в механизм гоночных автомобилей.

— Запомни, непосвященные должны держаться подальше от магического круга, когда в нем колдует главный жрец, — любил повторять Сильвано. — Придет время, и я сам тебе все объясню, сам все покажу, не беспокойся, за мной дело не станет.

— Я хочу учиться, — стоял на своем Мистраль.

— Ремеслу научить нельзя, его можно украсть. И потом, надо самому изобретать, как ты изобрел мембрану для насоса моей машины. Вот и продолжай в том же духе.

Иногда Мистраль вставал среди ночи и отправлялся в мастерскую. Железный ставень был опущен, но он знал, что Сильвано работает внутри. Как-то раз он распознал по звуку работу двигателя «Фульвии-1600», мощность которого Сильвано, должно быть, довел до ста шестидесяти лошадиных сил.

«На пределе прочности», — подумал тогда Мистраль.

Потом он возвращался к себе и ложился спать, чтобы на следующее утро вновь взяться за метлу и заняться уборкой. Ему приходилось подавать мастеру нужные инструменты, пока Сильвано священнодействовал над моторами, как хирург в операционной. По вечерам вынутый из машины и оставленный на рабочем столе двигатель надо было обязательно накрыть брезентом.

— Зачем? — спрашивал Мистраль.

— Затем, что, если придет владелец машины, он захочет узнать, что я делаю, а я не хочу ему рассказывать.