Рыжая некромантка - [13]

Несколько рук сразу потянулись к Суриме, пытаясь забрать у неё девочку, а жрец продолжал говорить:

– Отдай исчадье Тофоса, Сурима, иначе вместе с ней пойдёшь на костёр! А ты, Магда, отойди в сторону, за твои дела тебя ещё постигнет справедливая кара!

– Опомнитесь, люди! Что вы делаете! В чём виновата Листвяна?! В том, что спасла ваших детей?! – закричал Дрим, но его не слушали, а жрец, ещё больше возбуждая толпу, подняв руки, провозгласил, словно читая проповедь:

– Ведьма должна гореть! Только очистительный огонь способен разогнать мрак тёмного Тофоса! Покайтесь и смиренно примите волю Ирхи! – повернувшись к стоящим отдельной группой вокруг Суримы Зуру, Дриму и Магде, жрец грозно изрёк: – Вы, подобравшие ведьму, покайтесь и смиритесь! А ты, Дрим, недостойный быть старостой деревни!

Сурима теснее прижала к себе обмякшую и неподвижную приёмную дочь. Дрим непроизвольно стал нащупывать несуществующий у него меч, а Магда начала что-то шептать. Только Зур стоял неподвижно, обнимая и поддерживая жену. А жрец продолжал, сначала обратившись к этой группе, а потом к остальным жителям деревни:

– Покайтесь и смиритесь! Хватайте ведьму, добрые люди, в костёр её!

Руки нескольких селян, пытавшихся схватить девочку, только коснулись её, как она открыла глаза, что-то в них было такое, что люди отшатнулись, осеняя себя знаком Ирхи, знаком, отгоняющим демонов Тофоса. Девочка встала на ноги и сняла платье, отдавая его Суриме, сказала:

– Возьми, а то сгорит, жалко будет.

Женщина машинально взяла платьице Листвяны и глянула на горящий у ворот костёр. Он всегда горел у ворот деревни, такие костры горели и у малых калиток, в случае опасности огонь можно было сдвинуть на место выбитых ворот или калиток. Сломать ворота мог большой зверь или особо огромная нежить, если звери и нежить были поменьше, их можно было отогнать, бросая горящие палки, выхватываемые из костров. Большой зверь, стая таких зверей могли пробить магический защитный круг, а ворота и калитки были самым уязвимым местом в ограде. Сурима поняла, что девочка хочет сделать, и заголосила. Листвяна обняла её, сказав: «Не плачь, мамочка, со мною ничего не случится», шагнула в костёр.

Бьющуюся в истерике Суриму с трудом удерживали Зур и Дрим. Женщина кричала:

– Она назвала меня мамой! Первый раз назвала! Она спасла ваших детей! А вы её… Нелюди! Будьте прокляты!

Люди виновато переглядывались, ведь и правда – Листвяна ничего плохого никому не сделала, защитила детей от хоротов, а они… А девочка поступила самоотверженно и благородно, понимая, что обвинить в ведовстве могут и её приёмных родителей, сама шагнула в костёр, принимая мученическую смерть! Жрец, увидев перемену в настроении селян, закричал:

– Ирха вразумил ведьму, и она сама решила очиститься в священном пламени! В благословенном пламени, которое противостоит холоду и мраку владений Тофоса! Да сбудется воля светлого Ирхи! Несите же хворост, бросайте его в огонь и пусть очистившаяся душа ведьмы вознесётся на суд к Ирхе!

Люди, поддавшись влиянию жреца, стали носить хворост и бросать его в огонь, радостно принимающий эти подношения и поднявшийся выше деревенской ограды. А жрец обратил внимание на Дрима, продолжавшего вместе с Зуром удерживают Суриму:

– Ты недостоен быть старостой, вместо тебя теперь будет Грум! Подойди сюда, мой мальчик, и получи благословение светлого Ирхи. Люди! Отныне староста Больших Трав благочестивый Грум!

– Вот так просто, без выборов… – тихо пробормотал Дрим, но жрец его услышал и, указывая пальцем на уже бывшего старосту, прокричал:

– Молчи, нечестивец! – затем палец жреца переместился на сжавшегося Зура, и служитель Ирхи, вынес ещё один приговор: – Нечестивцы, приютившие ведьму, тоже должны быть преданы костру. Но Ирха в своей безграничной милости оставляет им жизнь, дабы они смирением и покаянием искупили свою вину! Зур и Сурима будут изгнаны из Больших Трав, а их имущество отойдёт храму!

Жрец многозначительно посмотрел на Грума, и тот важно кивнул:

– Да будет так! Изгнаны будут Зург, Сурима и их домочадцы. Уйти должен и Дрим, его имущество также отходит храму.

– Лихо одним махом от конкурента новый староста избавился, заодно храм чужое добро получил, – хмыкнула Магда, чем обратила внимание жреца на себя, теперь палец служителя Ирхи был наставлен на знахарку:

– Ведьма Магда, тоже должна быть сожжена!

– Костёр-то занят, где жечь будете? – ехидно спросила знахарка, не выказывая страха. Жрец на мгновение растерялся, но быстро опомнился и злобно закричал:

– Ведьма Магда заслуживает немедленной смерти! Немедленной! Так не будем же мешкать, побьём её камнями! Несите камни!

Люди кинулись кто куда и вскоре стали возвращаться, держа в руках камни разных размеров. Магда побледнела и попыталась отойти от Зурга и Суримы, которую до этого пыталась утешать. Но знахарку удержал Дрим:

– Пусть попробуют бросить, хватит ли у них смелости и совести.

– Хватит, зачем вам вместе со мной умирать? – ответила Магда, Дрим усмехнулся:

– Изгнание из деревни – верная смерть. Если бы в другое время, то была бы возможность добраться до города, но сейчас… Ещё две стаи коротов где-то неподалёку.