Рыжая лиса - [44]

Я покраснела, радуясь полумраку в салоне.

— Я не… пялилась. Просто, кхм, порой с тобой сложно, сам знаешь.

— И с тобой, — отметил он. — Мы квиты.

Возможно, он намекал и на разговор у дороги.

— Слушай, — сказала я. — Если я не рассказываю что-то, это не потому, что я скрываю это от тебя… Просто я не думаю, что тебе есть дело. Ты можешь подумать, что это было глупо или смешно, изменить мнение обо мне. В худшую сторону.

И хотя объяснение оставило меня растерянной, стало лучше. Как в спальне до этого.

Я не знала, почему было так сложно просто говорить с ним. Почему мне одновременно хотелось быть ближе к нему, но и скрывать себя от него? Я хотела его, хотела его мысли, его страхи и чувства, но не давала ничего в ответ.

— Выкинь это из головы, — сказал он.

Вот это верно.

— И вообще, — я игнорировала его. — Берд сказал, что я просто привлекаю беды на себя.

Эти духи или что-то еще чуют во мне что-то, чего я не знаю, и это влечет их. Они хотели меня и будут постоянно пытаться добраться до меня. Камни, лиса, ворона, змея…

— И ты боялась мне это рассказывать? — удивленно спросил он.

— Не знаю. От этого я кажусь… важной. Будто я думаю, что я — особенная.

— И ты так думаешь, Перри? — серьезно спросил он.

Я скривилась.

— Немного. Но не считаю, что это хорошо.

Он улыбнулся и повернулся к дороге.

— Ты особенная, малыш.

— Ну, спасибо, — с сарказмом сказала я.

— И это не плохо. И ты это знаешь. Я это знаю. Не уверен, что именно в тебе отличается, но я знаю, что мы поймем это. Думаю, ты очень пригодишься.

— Жертвой богам? — пошутила я. Он не улыбнулся и не рассмеялся. Я прищурилась, чувствуя от его странные эмоции.

— Не будь таким серьезным, — сказала я. — Я пошутила.

— Мы не можем использовать тебя как приманку, — заявил он, не глядя на меня.

— Что?!

— Не можем, — упрямо сказал он. — Не знаю, что может случиться, но после маяка очевидно, что ты ответственна отчасти за привлечение странностей. Ты как магнит для призраков. Иначе зачем ты мне рядом?

Я тут же раскрыла рот.

— Потому что я крутая.

— О, и это тоже.

Вот поэтому я не хотела рассказывать Дексу о себе. Он давал мне ложное чувство защищенности, а потом нападал. Чертов он и его усы.

— Отлично, — проворчала я и прислонилась к окну, огни города не становились ближе.

Как далеко этот чертов бар от ранчо? Я не помнила, чтобы мы ехали так долго.

Мы ехали в тишине еще несколько минут. Не хотелось говорить ним остаток вечера.

Но я не могла не признать, что к бару мы не приближались.

— Ты не туда свернул? — спросила я.

Он покачал головой и посмотрел на панель инструментов. Компас говорил, что мы двигались на юго-восток.

— Как я мог свернуть не туда, если тут только одна дорога.

— Но мы едем уже минут двадцать, а город был в десяти минутах езды, — я посмотрела в окно. Дорога поворачивала налево, огни отдалялись все сильнее.

— Нужно развернуться, — сказала я, хотя за нами была тьма.

Декс протянул мне телефон.

— Позвони Максимусу и скажи, что мы опоздаем.

Я послушалась, а Декс ехал дальше. Огни города исчезли, их проглотила тьма.

— Как можно было свернуть не туда? — спросил Максимус, голос потрескивал. — Я уже в баре.

— Не знаю. Не я за рулем.

— А я… — он замолчал, пока думал, слышались приглушенные звуки музыки. Было бодрее, чем до этого. — Не знаю, что сказать. Вернитесь и начните заново. Я найду Берда и объясню ему.

— Ладно, перезвоню позже, — сказала я и успела уловить тихое «осторожнее», когда заканчивала вызов.

— Развернись, — сказала я Дексу. — Немедленно.

Он вздохнул с недовольным видом. Ему было сложно признать, что он ошибся. Хотя я не понимала, как он мог не справиться с вождением. Он медленно развернулся, фары скользнули по темноте и упали на дорогу за нами.

А посреди дороги стоял большой олень.

Мы вскрикнули, Декс ударил по тормозам. Откуда он взялся?

Мы были в четырех футах от него. Казалось, олень преследовал нас по дороге, и разворот застиг его врасплох.

Но такого не могло быть.

Мы сидели в тишине, слышно было мое колотящееся сердце и тяжелое дыхание Декса. Олень был просто огромным, его рога тянулись к небу, как сухие ветви. Из широких ноздрей вылетали облака теплого пара в холодной ночи. Он поднял голову, чтобы лучше разглядеть нас.

— Это не олень, — сказал Декс едва слышно.

Конечно, это был олень. У него был мех, четыре сильные ноги и темные глаза.

Впрочем, глаза были слишком темные. И не отражали свет, как это было обычно у животных.

— А что тогда? — сказала я сквозь сжатые зубы, словно не хотела, чтобы существо узнало, что мы говорим о нем.

Может, оно знало. Олень сделал два шага вперед, опустил голову и задел рогами джип.

— Блин! — выпалила я, цепляясь за ремень безопасности. — Что делать?

— Есть догадка, — сказал Декс. Он вдруг сорвался с места и поехал назад. Мы отъехали на пару ярдов назад, Декс затормозил и выровнял машину. Мы замерли. Олень не двигался. Плохой знак.

— Мы переедем его? — с ужасом спросила я, не желая боя с оленем.

— Он не даст себя переехать, — сказал Декс. Он нажал на газ, и мы помчались по дороге, глядя на оленя. На такой скорости мы могли с лязгом столкнуться с существом. Я уже представляла тело оленя, смявшее перед машины, падающее на стекло перед нами.