Рывок к звездам - [22]

– Виктор Данилович, – устало сказал мне Володька, – если откажусь от этого задания, то люди, которые зависят от меня, умрут все до единого, если я провалю это задание, то они все равно умрут, и умрут они также в том случае, если я попытаюсь дезертировать. Вы меня поняли. Только успешное выполнение задания искина Кандида и основание Империи гарантирует всем жизнь, и ничто больше.

– Понятно, Володь, – кивнул я, – ну что же, делай то, что обещал… Это ведь то самое предложение, от которого, как ты говорил, нельзя отказаться.

Володька вскинул голову и торжественно произнес:

– Товарищ подполковник, официально предлагаю вам вместе со мной принять участие в основании Космической Русской Империи в должности командующего моей личной гвардией и императорского Наставника, что подразумевает генеральское звание и графский титул. Не знаю, во что все это выльется, но точно могу сказать, что засыхать от скуки вам не придется, и я все это время буду рядом. Ближайшие лет пятьдесят…

Ну нет, с того момента, как я увидел этот летучий аппарат с приглашающее открытым люком, так сразу понял, что что-то такое будет, Володька обязательно позовет меня с собой, ибо по-другому он не может. Но должность командующего Гвардией, генеральской звание и графский титул – это, по-моему, все-таки перебор. У него хоть есть полномочия давать такие обещания? Или пока он только играет в будущего Императора, сам не понимая того, что говорит? Хотя, конечно, хотелось бы тряхнуть стариной, и не под командой сцыкливых московских начальников, которые чуть что отзывают войска обратно, а под руководством настоящего командующего, который в случае необходимости не засцыт кинуть гвардию в огонь боев. Но как же все-таки быть с полномочиями?

– Полномочия у меня имеются, – подтвердил Володька, – и своих слов я обратно не беру.

– Эх, ладно, – сказал я, – была не была. Прав ты, Володя – надоела мне такая жизнь без цели и без смысла, согласен я на твое предложение. А теперь скажи, что мне придется делать прямо сейчас, ведь никакой гвардии, как я понимаю, у тебя еще нет.

– На данный момент, Виктор Данилович, – быстро сказал Володька, – пока мы никуда не улетели, предлагаю вам временную должность моего Главного Представителя на поверхности планеты, со всеми вытекающими из этого последствиями. Никому из нас, «покойников», на поверхности планеты светиться не стоит, так что председательствовать в вербовочной конторе, очно контактировать с Викиным папаней и набирать первичный контингент придется тебе. А сейчас загоняй свою тачку внутрь, и давай слетаем вместе на «Несокрушимый», надо познакомить тебя с Кандидом и активом, и вообще ввести в курс дела, чтобы вы окончательно поняли, что никакой бутафорией тут и не пахнет, и что все всерьез, аж дальше некуда. Ну и на Землю нашу из космоса полюбуетесь, что раньше было доступно лишь элитным космонавтам.

– Ладно, Володь, – сказал я, снова садясь в машину, – полетели, но только, чур, до отбоя вернуться обратно. И хоть никто дома меня не ждет, но все равно так положено. Спать я привык пока еще в своей постели…

день 3-й, корабельное время 12:25, «Несокрушимый», императорский салон.

Виктория Полянская, 17 лет, переводчик, секретарь-референт и администратор Е.И.В.

Вот стою я голая и босая на мягком ковре, разглядываю себя после душа в большом зеркале во весь рост и думаю – то ли я дура, то ли Шевцов импотент? Идет третий день, а у меня все никак не получается его соблазнить. Выскакивает из моих пальцев как намыленный. Уж я с ним и так, и эдак, и со словами и без слов, а он все ни в какую. Правда, из своих апартаментов он меня не гонит, но и только. Спим мы все равно не вместе в главной спальне, а в примыкающих к ней маленьких комнатах, которые можно воспринимать либо как детские, либо как спальни для доверенной прислуги, которая и днем, и ночью должна быть подле царствующей четы. Если это помещения для прислуги, то хорошо жили эти неоримляне. У меня в папином доме комната меньше и не такая роскошная.

Но все равно отказываться от своей цели я не желаю, и в то же время не хочу скулить под его дверью как собачка, которая просит, чтобы ее впустили, потому что, уходя спать, он всегда запирается изнутри, чертов извращенец. Вот мне и остается только злобно кусать локти. Ведь я не дура и не уродка, все, что надо вполне при мне, а то, чего еще нет – расцветет в самом ближайшем будущем. Говорят, что я вся в мамочку. Та тоже до восемнадцати лет была гадким утенком, а потом расцвела так, что все подружки так и сели на свои жопы, раскрыв рты. Иначе бы ей не удалось заарканить моего папочку, а то он у нас знаете какой переборчивый в отношении женского пола, аж пипец, но мамочка на какое-то время затмила всех и увела моего папу под венец.

Кстати, разговор с папочкой состоялся по скайпу. Этому Кандиду врезаться в наш интернет так же просто, как мне зажечь в спальне свет. Папе уже успели доложить о том, что я пропала (то есть сбежала от мамочки), а потом и то, что я села на тот самый дурацкий самолет, который разбился вдребезги. Поэтому первое, что я увидела, когда заработал канал связи, это бутылку коньяка, рюмку и уже изрядно осовевшего папу со злыми, как у голодного скорпиона, глазами. Без скайпа он бы ни за что не поверил, что я – это я, да и со скайпом дело шло очень туго. Конечно, приятно, когда тебя так оплакивают, но мне и Шевцову папа нужен был вменяемым и до предела работоспособным.