Рюриковичи. История династии - [32]

В латинской хронике, которую на рубеже IX—Х веков начал аббат Прюмского монастыря, расположенного к северу от города Трира, по имени Регинон, а продолжил первый архиепископ города Магдебурга Адальберт, рассказывается об этой попытке. Причем Адальберт писал о себе самом, поскольку именно он и возглавил миссию на Русь. В 959 году к немецкому королю Оттону I прибыло посольство от «королевы ругов Елены» с просьбой отправить на Русь епископа и священников. В 961 году Оттон назначил епископом Адальберта, и тот поехал на Русь. Но его миссия провалилась. Через год «Адальберт, назначенный епископом к ругам, вернулся, не сумев преуспеть ни в чем из того, чего ради он был послан, и убедившись в тщетности своих усилий. На обратном пути некоторые из его спутников были убиты, сам же он, после больших лишений, едва спасся». Вот, вероятно, почему князь Владимир ответил посланцам Рима на призыв принять христианство «их образца»: «Идите, откуда пришли, ибо отцы наши не приняли этого». Все же пусть небольшая, но христианская община в Киеве существовала. Стояла и первая русская церковь — Святого Илии.

Итак, Ольга стала русской княгиней, но когда же князем сделался ее сын Святослав? Во всех источниках мы видим Ольгу самостоятельной, полноправной княгиней. Описание ее приема Константином Багрянородным говорит о том, что дары, поднесенные послам Святослава (в отличие от послов Ольги), были чрезвычайно скромными. Цифры денежных сумм настолько малосопоставимы, что «объем полномочий княгини во время малолетства Святослава следует трактовать не как простое регентство, а как абсолютное полновластие, при котором окружавшие подраставшего наследника люди занимали третьеразрядное место в киевской придворной иерархии» (Г. Г. Литаврин).

В известии Адальберта о посольстве к королю Оттону I упоминается только Ольга как «королева» Руси. Везде Ольга выступает как полноправная правительница. Но, открыв любой учебник истории, мы почему-то увидим такие даты княжений: Ольги — 945 — 964 годы, а Святослава — 964 — 972. Почему же возникли такие датировки? В летописях ничего не говорится о передаче Ольгой власти сыну в 964 году. Просто сообщается, что он «возмужал» (странно поздно — в 22 года, если исходить из даты его рождения — 942 год, в таком случае «регентство» Ольги слишком затянулось) и начал военные походы, что отнюдь не свидетельствует о начале самостоятельного княжения. Резкий переход Святослава к активным внешнеполитическим действиям истолковывался некоторыми историками даже как государственный переворот. С этим, в частности, связывался факт неудачи миссии Адальберта, а следовательно, и всей политики христианизации, проводимой Ольгой. Языческая сила взяла верх, и власть ушла из рук христианской партии.

Но в любом случае и добровольная передача власти, и государственный переворот предполагают, прежде всего, захват рычагов управления, контроль над внутренней ситуацией. В случае Святослава этого не наблюдается. Он проявляет исключительно внешнеполитическую активность, его внимание направлено вовне Руси, а Ольга всегда находится в Киеве и даже пытается защищать город от печенегов в 968 году. Думается, что Ольга никогда не отдавала власть сыну. Она вплоть до своей смерти сохраняла положение полновластной правительницы, а бурная военная деятельность Святослава, буквально рвавшегося за пределы Руси, ясно показывает, КТО на самом деле управлял государством. Интересно отметить, что Святослав, вернувшись из очередного похода, раздал сыновьям уделы на Руси в 970 году, только после смерти матери, когда уже вся полнота власти принадлежала ему.

В 968 году Ольга с сыновьями Святослава жила в Киеве, в то время как сам Святослав был на Дунае. В этот год, по рассказу летописей, на Русь пришли орды степного народа — печенегов, кочевавших по бескрайним просторам к югу от Древнерусского государства. Они взяли Киев в осаду, «и нельзя было ни выйти из города, ни вести послать, и изнемогали люди от голода и жажды». Уже хотели было киевляне сдаться врагу, не надеясь на помощь русских дружин во главе с воеводой Претичем, стоявших далеко за Днепром, но тут один мальчик решил отправиться за подмогой. Ночью он перебрался через городскую стену и вошел в печенежский стан. Враги не спали, они сидели вокруг костров и мечтали о богатой добыче, которую надеялись захватить в Киеве. Мальчик шел между кострами, держа в руках уздечку, и спрашивая, не видел ли кто его коня. Поскольку он говорил по-печенежски, степняки принимали его за своего. Так добрался молодой киевлянин до Днепра и под градом печенежских стрел переплыл на другую сторону. Русский воевода узнал, что творится в Киеве, и на следующее утро его воины стали собираться в поход. Поднявшийся шум испугал печенегов, подумавших о подходе дружинников Святослава. В страхе бежали они из-под стен города. Киевляне сразу же послали за Святославом: «Ты, князь, ищешь чужой земли и о ней заботишься, а свою покинул, а нас чуть было не взяли печенеги, и мать твою, и детей твоих. Если не придешь и не защитишь нас, то возьмут-таки нас. Неужели не жаль тебе своей отчины, старой матери, детей своих?» Святослав спешно вернулся со своей дружиной, в жарких схватках разбил печенегов и отогнал их в степь. Киев был спасен.