Рюрик - [159]
Рюрик грустно улыбнулся. Дружина далеко, на привале у озера, — ничего не увидит. Не засмеет. Ведь. у них, рарогов, в особой вере всегда были вода и небо. Иначе зачем красить волосы в синий цвет? А тут — чудодейственная земля. Он в нерешительности потоптался возле коня, несмело глянул в лицо Дагара, а затем все же завернул за валун. Там, за валуном, его никто не увидит. Дагар понял его и остался стоять на густом, ярком зеленом мху возле тропы, протоптанной редкими путниками. Он любовался на могучие сосны, как гигантские свечи стоящие меж каменьев; на густо-зеленые мхи и лишайники, полянами окружавшие сказочные ели с широкими разлапистыми ветвями; на березы с корявыми, изогнутыми во все стороны света белыми стволами. Казалось, эти корчившиеся березы о чем-то вещали витязю, но Дагар не понимал их языка. «Вот ежели бы Руцина увидела их», — подумал могучий меченосец и вздрогнул: ему показалось, что там, за валуном, что-то произошло с его князем. Бросив поводья, он метнулся за валун и не ошибся.
Лежа голой спиной на рыхлой земле, смертельно бледный Рюрик уставился широко раскрытыми глазами в одну точку.
— Что случилось? — с ужасом спросил Дагар, сознавая, что Рюрик вряд ли его слышит.
Да, Рюрик действительно не слышал голоса меченосца правой руки, но в его ушах звенел чужой и до боли обидный голос. Этот голос исходил от какого-то странного, но такого знакомого ему уже человека, виденного как-то во сне. И было это так давно, там, в Рароге… Но он точно помнит, что это уже было… Было это видение! Но только тогда ему показалось, что он спал… А сейчас?.. «Вот Дагар: он взволнованно трогает меня за плечо, тревожно заглядывает в глаза… Нет, это явь!.. А где же тот? С черноволосой головой?.. Куда он делся?.. И кто он?.. Он сказал, что скоро я увижу своего отца… Как я могу его увидеть, ежели его сожгли? И еще… он сказал, что сначала… я потеряю… самое дорогое в моей жизни… Эфанду?.. Но почему?! Почему я должен ее потерять? И откуда он это знает? Не мечись передо мной, Дагар! Да, я здоров… Я видел… Кого? Я не знаю… Нет, не кудесника… Я кричал? Что? „Почему?“ Да, почему именно Эфанду я должен буду потерять? Так кого же я видел? Не знаю, Дагар… Его лицо было странным: грустное, чужое, но какая сила исходила от него… Бог?! Но какой? Христос?! Зачем я ему нужен?» — хмуро рассуждал Рюрик и отрицательно качал головой.
— Ты должен был давно принять на веру его учение, — тихо, но убежденно посоветовал Дагар, помогая Рюрику одеться. — Ведь не случайно же столько народов уже поклоняется ему! — грустно воскликнул знатный меченосец.
— Твоими устами… Руцина глаголет, — едва слышно возразил Дагару Рюрик и, не отряхая рук от земли, пошел к своему коню…
Всю дорогу к озеру князь хмуро молчал и пытался сам определить вехи своей дальнейшей судьбы.
«Неужели в учении Христа есть что-то такое, чего не ведают наши жрецы?.. — спрашивал себя князь и сам себе отвечал: — Они же ведают все, что связывает нас, людей, с нашей природой, и ни разу не ошиблись в своих предсказаниях! „Дух жизни искру жизни раздувал, чтобы огонь души не угасал“, — так любил объяснять Бэрин силу Святовита нам, рарогам, и мы чуем эту силу. А сколько среди нас, людей, похожих своими проявлениями на характеры деревьев! Вон Дагар! Он родился в тот месяц, когда мощные дубы набирали соки из земли и солнечного света с неба. Это за неделю до конца первого месяца весны. А я родился на следующий день, и природа наградила меня совсем другим характером, В эту неделю, как правило, сил набирается орешник. И, как орешник, я часто слаб, но умею быть и сильным — а в итоге я всегда разный. Так разве, получив такое наследство от Святовита, можно его исправить верой в учение Христа?.. Померить силой богов?.. Это уже пытался сделать наш достославный Верцин, но я так и не знаю, с верой в каких богов он ушел в другую жизнь… Но я сознательно ухожу от Христа! И… его ли я видел сегодня?.. Как странно он протянул ко мне руку, но не подошел… Так он чужой для меня, или я чужой для него?.. Что я должен понять из этой встречи? Что?.. Что Бог — един для всех?.. А как же наши Святовит, Перун, Радогост, Сварог? Их нет? Столько лет были, помогали нам, а теперь их не должно быть?.. Кто это сказал?! Ты изучил меня, Христос, если это был ты, но… я не могу поверить, что все: и землю, и небо, и солнце, и воду, и все, что растет, и все, что живет, — создал ты один! Прости мне мой грех, но я не верю!..» Рюрик глубоко вздохнул, поглядел на небо и ласково погладил по гриве коня…
Теплым ярким осенним днем Новгород ликовал. Все жители вышли встречать дружину, вернувшуюся с долгожданной шумной победой, и с полудня толпились у северных ворот города.
На особом деревянном помосте, среди толпы встречающих бояр, стоял Гостомысл, возбужденный и заметно горделивый. Рядом — Власко, будто ведая, чем кончится этот памятный день, не сводил глаз со своего знаменитого, но такого беспокойного нынче отца. Вышата, Домослав, Полгода, Мстислав и Золотоноша, не скрывая довольства, оглядывались по сторонам и говорили друг другу:
— Мы знали! Да, да, ведали! Давно надо было его великим князем наречь! Сразу бы толк в охранных делах был! — Они кланялись купцам, знатным боярам, без конца улыбались и оживленно глаголили друг с другом,
Олег (Вещий Олег, др. рус. Ольгъ, ум. 912) — варяг, князь новгородский (с 879) и киевский (с 882). Нередко рассматривается как основатель Древнерусского государства. В летописи приводится его прозвище Вещий, то есть знающий будущее, провидящий будущее. Назван так сразу по возвращении из похода 907 года на Византию.
В том включены романы А. И. Красницкого (Лаврова) «В дали веков» и Г.Ф. Петреченко «Рюрик», рассказывающие о жизни «первого самодержца российского» (Н. М. Карамзин). Написанные в разное время, с разных позиций, романы удачно дополняют друг друга и помогают читателю наиболее полно представить личность Рюрика.
«Он был славным, добрым человеком, этот доктор Аладар Фюрст. И он первым пал в этой большой войне от рук врага, всемирного врага. Никто не знает об этом первом бойце, павшем смертью храбрых, и он не получит медали за отвагу. А это ведь нечто большее, чем просто гибель на войне…».
В 1-й том Собрания сочинений Ванды Василевской вошли её первые произведения — повесть «Облик дня», отразившая беспросветное существование трудящихся в буржуазной Польше и высокое мужество, проявляемое рабочими в борьбе против эксплуатации, и роман «Родина», рассказывающий историю жизни батрака Кржисяка, жизни, в которой всё подавлено борьбой с голодом и холодом, бесправным трудом на помещика.Содержание:Е. Усиевич. Ванда Василевская. (Критико-биографический очерк).Облик дня. (Повесть).Родина. (Роман).
В 7 том вошли два романа: «Неоконченный портрет» — о жизни и деятельности тридцать второго президента США Франклина Д. Рузвельта и «Нюрнбергские призраки», рассказывающий о главарях фашистской Германии, пытающихся сохранить остатки партийного аппарата нацистов в первые месяцы капитуляции…
«Тысячи лет знаменитейшие, малоизвестные и совсем безымянные философы самых разных направлений и школ ломают свои мудрые головы над вечно влекущим вопросом: что есть на земле человек?Одни, добросовестно принимая это двуногое существо за вершину творения, обнаруживают в нем светочь разума, сосуд благородства, средоточие как мелких, будничных, повседневных, так и высших, возвышенных добродетелей, каких не встречается и не может встретиться в обездушенном, бездуховном царстве природы, и с таким утверждением можно было бы согласиться, если бы не оставалось несколько непонятным, из каких мутных источников проистекают бесчеловечные пытки, костры инквизиции, избиения невинных младенцев, истребления целых народов, городов и цивилизаций, ныне погребенных под зыбучими песками безводных пустынь или под запорошенными пеплом обломками собственных башен и стен…».
В чём причины нелюбви к Россиии западноевропейского этносообщества, включающего его продукты в Северной Америке, Австралии и пр? Причём неприятие это отнюдь не началось с СССР – но имеет тысячелетние корни. И дело конечно не в одном, обычном для любого этноса, национализме – к народам, например, Финляндии, Венгрии или прибалтийских государств отношение куда как более терпимое. Может быть дело в несносном (для иных) менталитете российских ( в основе русских) – но, допустим, индусы не столь категоричны.
Тяжкие испытания выпали на долю героев повести, но такой насыщенной грандиозными событиями жизни можно только позавидовать.Василий, родившийся в пригороде тихого Чернигова перед Первой мировой, знать не знал, что успеет и царя-батюшку повидать, и на «золотом троне» с батькой Махно посидеть. Никогда и в голову не могло ему прийти, что будет он по навету арестован как враг народа и член банды, терроризировавшей многострадальное мирное население. Будет осужден балаганным судом и поедет на многие годы «осваивать» колымские просторы.