Рюрик и мистика истинной власти - [72]

. Итак, настоящий князь собирал с населения небольшие справедливые налоги, которые использовал не на собственное обогащение, а давал дружине на оружие. Дружина же кормилась, воюя другие страны, и благодаря таким порядкам древние правители не только защитили родную землю, процветавшую под их властью, но и подчинили ей другие страны. Понятно, что это был обобщенный портрет первых русских князей, которому не соответствовал уже сын Рюрика Игорь, но, вполне возможно, соответствовал внук Святослав. Логично предположить, что основа такого справедливого порядка древних князей восходила именно к эпохе Рюрика и Вещего Олега. Именно благодаря их усилиям были заложены основы того государства, которое вскоре объединит все восточнославянские племена, сокрушит Хазарский каганат и сможет на равных соперничать с Византией, второй империей в регионе. Последующий ход событий со всей очевидностью показал, что четыре восточноевропейских племени не ошиблись в своем выборе. Правда и наряд, установленные варяжскими князьями, уже обладавшими опытом ободритской государственности, доказали свою жизнеспособность, и именно на их основе и возникло Древнерусское государство.

Глава 5. «И земля угобзится княжением его»

Хоть христианские монахи-летописцы сделали почти все, чтобы предать забвению божественное происхождение Рюрика, исполняемые им ритуальные функции и, самое главное, представления наших далеких предков о мистической сущности его власти, отдельные выражения, посвященные первому русскому князю, все-таки сохранились до нашего времени. Иоакимовская летопись, описывая вещий сон правителя новгородских словен Гостомысла по поводу потомства его дочери Умилы, раскрывает один из мотивов, предопределивших призвание Рюрика: «Единою спясчу ему о полудни виде сон, яко из чрева средние дочере его Умилы произрасте древо велико плодовито и покры весь град Великий, от плод же его насысчахуся людие всея земли. Востав же от сна, призва весчуны, да изложат ему сон сей. Они же реша: “От сынов ея имать наследити ему, и земля угобзится княжением его”. И все радовахуся о сем…»[473] Само слово угобзить происходит от др. – русск. гобино – «изобилие». Как отмечает В. И. Даль, слово угобзити или угобжати означает «одарить», «наделить», «ощедрить», «обогатить», «оплодотворить», «удобрить», «утучнить», приводя также два выражения, показывающие, что еще в XIX в. данное понятие употреблялось в интересующем нас контексте: «угобжать землю» и «угобзися нива». Последнее выражение встречается нам уже в древнерусской письменности: «Ч(е)л(ове)коу нѣкоемоу богатоу оугобьзися нива»[474]. Само это слово и производные от него термины встречаются нам в различных славянских языках, что свидетельствует о бытовании его в эпоху славянской общности: ст. – слав. гобезие, «богатство», ст. – слав. гобьзити, «изобиловать», др. – русск. гобьзъ, «обилие», др. – русск. гобьзовати, «умножать», «способствовать обилию», др. – русск. гобина, гобино, «богатство, изобилие», русск.-ц. – слав. гобьзѣти, «благоуспевать», русск. диал. гобзя, «изобилие, богатство», укр. гобьзовати, «изобиловать, быть богатым», серб. – хорв. гобино, «полба», др. – чеш. hobezny, «богатый, пышный»[475]. Данное понятие в в отечественной письменности в значении «изобильный» встречается нам уже в Изборнике 1073 г.: «Домове ихъ гобиньни». С тех пор это слово многократно употребляется в древнерусской литературе, в первую очередь применительно к земельным плодам: «Въ стъбль и гобьзие наше»; «Обѣщаваеть имь гобино всего плода»; «И еще ве въ селѣхъ тѣхъ бысть гобино и въ скотѣхъ же приплодъкъ»[476]. В древнерусской литературе мы видим описание того, как гобино возрастает благодаря милости Божьей, действующей через стихии: «Той же господь наш… даетъ всѣмъ милостию своею богатою отъ небесъ дождъ ранъ и позденъ на умножение гобзины»[477]. Однако вскоре упоминание стихий пропадает: «Бысть всего изобильно: бяше бо и осенью бжиею милостию гобзина всѣмъ»[478]. Впоследствии гобино имело отношение не только к земледельческим продуктам, но и к богатству в более общем смысле: «Г(аго)леть г(оспод)ь: аз убо пособным изобильем всѣмъ гобзным обогатих я и домы их без числа злата и сребра насыпах»[479].

Описание событий 1071 г. в ПВЛ помогает нам лучше понять тот круг представлений, который был связан с данным понятием в сознании людей Древней Руси. Когда в Ростовской области был неурожай, туда, уже в христианское время, пришли два волхва, бравшиеся обличить тех, кто скрывает изобилие. Обвиняя в случившемся бедствии знатных жен, они делали надрезы у них над плечами и доставали у одной жито, у другой – мед, у третьей – рыбу, у четвертой – меха. К языческим кудесникам примкнуло много последователей, и так называемый «мятеж волхвов» смог подавить лишь собиравший от имени князя дань Янь Вышатич. Когда волхвы были схвачены, княжеский представитель обратился к ним с вопросом: «и реч има что ради погубиста толико ч(е)л(о)в(е)къ. онѣма же рекшема. яко ти держать обилье. да аще истребив сихъ будеть гобино. аще ли хощеши то пере тобою вынемѣве жито. ли рыбу. ли ино что»