Рюрик и мистика истинной власти - [41]

Внимательное исследование известия Жития Стефана Сурожского позволяет сделать вывод не только о наличии русов на севере Восточной Европы до призвания Рюрика, но и впервые по достоинству оценить влияние князя Бранлива-Пролаза на русскую историю. Совершив поход из окрестностей будущего Новгорода на Крым, он проложил знаменитый путь «из варяг в греки», который впоследствии станет одним из магистральных путей будущего Древнерусского государства. Именно по следам Бранлива пойдет впоследствии преемник Рюрика Олег, который сначала объединит Новгород и Киев, а затем совершит морской поход на Царьград. Таким образом, наряду с Волжско-Балтийским путем возникнет второй великий путь на юг, соединяющий Балтийское и Черное моря. Именно благодаря активной военно-дипломатической деятельности Бранлива были упрочены связи ильменских словен с ободритами, что впоследствии привело к появлению на Руси первой княжеской династии, позиции русов на севере Восточной Европы были усилены за счет городища близ будущего Новгорода, а проложенный к Черному морю путь стал одним из важнейших политических и экономических векторов, по которому стала впоследствии развиваться Древняя Русь.

Восстанавливаемая предыстория призвания Рюрика позволяет понять то на первый взгляд совершенно нелогичное утверждение, которое присутствует в древнерусском летописании, когда через несколько лет после изгнания варягов победители приглашают на княжение тех же самых заморских пришельцев. Данное противоречие объясняется тем, что отечественные летописи под понятием варягов понимали все западнославянские племена, жившие на территории современной Германии. То обстоятельство, что призванный после изгнания варягов основатель древнерусской княжеской династии принадлежал к ободритскому правящему роду, также косвенно указывает, что взимавшие дань варяги были велеты, в результате чего конфедерация четырех восточнославянских племен обращается к другой части западных славян, составлявших варяжскую общность.

Необходимо подчеркнуть, что организованный Бранливом-Пролазом брак имел еще одно немаловажное последствие. Вместе с сыновьями ободритского правителя в Восточную Европу был принесен опыт создания достаточно развитой в славянском мире государственности. Источники отмечают весьма раннее существование княжеской власти у славян, живших на территории современной Германии. Уже при описании событий 631-632 гг. Фредегар упоминает «Дервана, князя (dux) народа сорбов»[266]. Что касается ободритов, то начиная с первого упоминания в анналах под 789 г. о них говорится как о союзе во главе с одним предводителем, в котором историки видят первого известного князя ободритов Вилчана. Затем на протяжении почти сорока лет этот племенной союз возглавляли Дражко, Славомир, Чедраг. Противником ободритов в первой половине IX в. становится Восточно-Франкское королевство. После победы над ними Людовик Немецкий отдает их территорию под власть князей, ликвидируя единую ободритскую власть. Несмотря на это, с 858 г. ободриты выступают как единое целое и с 876 г. вновь восстанавливают свою независимость. Столица ободритов Рерик была, как констатируют исследователи, обширным и хорошо укрепленным градом уже в VII в.[267] Показательно, что другим названием столицы ободритов был Велиград (из слав. велий – «большой» и град – «город, укрепление»), под которым он упоминается в 973 г. в письменных источниках, а в 1000 г. уже фигурирует в них как верхненемецкая калька прежнего славянского названия Michelenburg (нем. michel – «большой» и burg – «укрепление, город»)[268]. Дворцы княжеской и феодальной аристократии фиксируются археологически в VII-VIII вв. лишь в двух регионах славянского мира – в Моравии и землях эльбских славян[269], что несомненно свидетельствует об опережающем развитии социальных отношений именно в данных землях. Следует отметить, что государственность зародилась у ободритов весьма рано. В. Д. Королюк датирует этот процесс VII в., Г. Булин – концом VIII в.[270], по наиболее осторожным оценкам В. К. Ронина и Б. Н. Флори, в начале IX в. и у ободритов, и у вильцев засвидетельствованы княжеские династии. Показательно, что для описания власти ободритского князя каролингские анналисты используют термины, относящиеся обычно к королевской власти[271]. Хоть ободриты и вельцы-лютичи были непосредственными соседями, политическое устройство развивалось у них совершенно различно: «Итак, у лютичей князья исчезли и правила община, а в ней властвовала знать. Напротив, у бодричей с течением времени исчезла община и правление сосредоточилось в руках князей… Зато государь получил у них (ободритов. – М. С.) гораздо большее значение, чем в других краях Славянского Поморья, и хотя народ называл его просто князем, что значило только “господин”, однако власть этого князя сравнивалась немцами с властью королевскою. Ему кланялись в ноги, у него была дружина, которая служила ему лично…»[272] С этим выводом А. Гильфердинга согласны и современные исследователи: «В отличие от сорбов и велетов при повествовании об ободритах в источниках IX – X вв. определенно говорится как о княжестве, а затем как о regnum»