Рыночная цена счастья - [35]
Подруга пообещала помощь. У них в магазине уже начала появляться американская продовольственная гуманитарная помощь Знаменитые американские "окорочка", так на-зываемые, "ножки Буша". Совершенно еще незнакомая для России продукция. Не вся ку-рица целиком, как у нас привыкли, а только лишь ее ножки. Положил на "протвинь", по-лил сверху растительным маслом, залил на треть водой, посыпал сверху специями, если они есть и в духовку на часочек. Переворачивая через каждые минут двадцать. Аромат по кухне пойдет – закачаешься. А есть потом их лучше всего с гарниром, с картошечкой. Ва-реной, жареной или пюре. Ну, с макаронами или с рисом Просто объедение получается..
За уши не оттащишь. Даже если захочешь – не получится.. .. Подруга не обманула, помогла. Марина с Юлией купили у нее целую упаковку "око-рочков", несколько банок консервированной ветчины; тушку, без головы и хвоста, копче-ного палтуса, несколько каталок сырокопченой московской колбасы и финского сервела-та, головку голландского сыра и еще там овощей, фруктов и всякой дребедени по мело-чам. Ну, а спиртное, шампанское, водку и винца для сервиса они купили в городе. На тер- территории завода спиртное официально не продавалось. Да и вынести спиртное с завода было непросто. На проходной стояли турникеты с номерными, невыносимыми с террито-рии пропусками. Сумки проносить не разрешалось. Только прозрачные пакеты. И они при выходи тщательно проверялись. А на вывоз упаковки "окорочков" пришлось даже оформ-лять спецпропуск. Но ничего, хлопоты эти были все-таки приятными. Могли бы и вообще ни с чем остаться. Как многие другие их коллеги на заводе…
Ничего не поделаешь, времена меняются. Хотя и работали они на сверхсекрет-ном, когда-то очень даже привилегированном во всех отношениях предприятии.. И по зарплате, и по "социалке", и по обеспечению своих работников всем необходимым для жизни. На территории завода работало несколько продовольственных и промтоварных магазинов. Кроме того, раз в месяц каждому работнику завода был положен паек, куда входили мясные и колбасные изделии, сыры, рыба и т.д и т.п. И все это по льготным це-нам. По количеству и качеству, определяемым должностью, занимаемой этим конкретным работником на заводе. То есть, должность определяла качество продовольственного пай-ка. Все верно, более ценному работнику – больше и качественней еды. Закон Коммуниз-ма. Каждому по труду. А труд оценивается должностью. И никаких тебе проблем. Хо-чешь большего – лезь вверх, становись начальником. И все тебе тогда – будет А на более серьезные товары: мебель. холодильники, радио и телевизионную аппаратуру, автомоби-ли записывались на очередь, где должность тоже имела определяющее значение. Ну, что ж,. ничего не поделаешь, административно распределительная система в своем пос-леднем апогее. И те, кто в нее попал, были довольны. Те же, кого она не коснулась – зави-довали, завидовали, завидовали им до
"посинения"
Затраты на совместную встречу Нового года оказались приличными.
Слава богу, что деньги от командировки у Олега с Юлией еще оставались. Было на что покупать. Да и Сергей, а он работал в отделе внешнего монтажа, в декабре тоже ездил в командировку на один из космодромов, в "Бабий Яр". И с ним тоже полностью расплатились Как и обеща-ли.Так что покупать им было на что. Потому что других денег у них не было. Зарплату на заводе опять задержали. И неизвестно было, дадут ли ее к Новому году вообще. Пусть не целиком, пусть хотя бы частично, но… Никто ничего не знал. А те, кто знали – мол-чали.
Боялись за последствия. По заводу ходили упорные слухи о предстоящих после Нового года грандиозных переменах в жизни завода. И что перемены эти будут толь-ко к худшему для коллектива завода.
И действительно, космические программы в стране свертывались со всеми выте-кающими отсюда последствиями. Отечественные космодромы в
"Плисецке" и "Бабьем яре" остались совсем без средств и влачили жалкое существование. Это все видели собст-венными, непредвзятыми глазами и Олег, и Сергей. Государство бросило на произвол су-дьбы практически все предприятия "военно-промышленого" и космического комплексов. Заказов от государства не было. Предприятия вынуждены были переходить на самообслу-живание и выкручиваться сами. А они к подобным положения приучены не были. Они привыкли жить на всем готовом.. И когда исчезает надежный и долгосрочный источник финансирования, то, естественно, начинает возникать прозаический вопрос о снижении затрат на содержание предприятия. И ничего другого, кроме как свертывание производст-ва и сокращение численности работающего персонала на предприятии, тогдашнему руко-водству и не могло прийти в голову. Это было первое. до чего они могли и были в состо-янии додуматься. Они были простыми исполнителями. Самостоятельно жить они не были приучены. И, естественно, в трудную минуту думали только о самих себе, а не о предпри-ятии и не о работающих на нем людях. Это был естественный рефлекс двуного животно-го, попавшего в трудное положение. И винить их, тогдашних руководителей, за то, что они натворили тогда – вряд ли возможно. Ни на что другое они не были способны. Это была их беда, а не их вина. Хотя, может быть и наоборот..
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В городе появляется новое лицо: загадочный белый человек. Пейл Арсин — альбинос. Люди относятся к нему настороженно. Его появление совпадает с убийством девочки. В Приюте уже много лет не происходило ничего подобного, и Пейлу нужно убедить целый город, что цвет волос и кожи не делает человека преступником. Роман «Белый человек» — история о толерантности, отношении к меньшинствам и социальной справедливости. Категорически не рекомендуется впечатлительным читателям и любителям счастливых финалов.
Кто продал искромсанный холст за три миллиона фунтов? Кто использовал мертвых зайцев и живых койотов в качестве материала для своих перформансов? Кто нарушил покой жителей уральского города, устроив у них под окнами новую культурную столицу России? Не знаете? Послушайте, да вы вообще ничего не знаете о современном искусстве! Эта книга даст вам возможность ликвидировать столь досадный пробел. Титанические аферы, шизофренические проекты, картины ада, а также блестящая лекция о том, куда же за сто лет приплыл пароход современности, – в сатирической дьяволиаде, написанной очень серьезным профессором-филологом. А началось все с того, что ясным мартовским утром 2009 года в тихий город Прыжовск прибыл голубоглазый галерист Кондрат Евсеевич Синькин, а за ним потянулись и лучшие силы актуального искусства.
Семейная драма, написанная жестко, откровенно, безвыходно, заставляющая вспомнить кинематограф Бергмана. Мужчина слишком молод и занимается карьерой, а женщина отчаянно хочет детей и уже томится этим желанием, уже разрушает их союз. Наконец любимый решается: боится потерять ее. И когда всё (но совсем непросто) получается, рождаются близнецы – раньше срока. Жизнь семьи, полная напряженного ожидания и измученных надежд, продолжается в больнице. Пока не случается страшное… Это пронзительная и откровенная книга о счастье – и бесконечности боли, и неотменимости вины.
Книга, которую вы держите в руках – о Любви, о величии человеческого духа, о самоотверженности в минуту опасности и о многом другом, что реально существует в нашей жизни. Читателей ждёт встреча с удивительным миром цирка, его жизнью, людьми, бытом. Писатель использовал рисунки с натуры. Здесь нет выдумки, а если и есть, то совсем немного. «Последняя лошадь» является своеобразным продолжением ранее написанной повести «Сердце в опилках». Действие происходит в конце восьмидесятых годов прошлого столетия. Основными героями повествования снова будут Пашка Жарких, Валентина, Захарыч и другие.
В литературной культуре, недостаточно знающей собственное прошлое, переполненной банальными и затертыми представлениями, чрезмерно увлеченной неосмысленным настоящим, отважная оригинальность Давенпорта, его эрудиция и историческое воображение неизменно поражают и вдохновляют. Washington Post Рассказы Давенпорта, полные интеллектуальных и эротичных, скрытых и явных поворотов, блистают, точно солнце в ветреный безоблачный день. New York Times Он проклинает прогресс и защищает пользу вечного возвращения со страстью, напоминающей Борхеса… Экзотично, эротично, потрясающе! Los Angeles Times Деликатесы Давенпорта — изысканные, элегантные, нежные — редчайшего типа: это произведения, не имеющие никаких аналогов. Village Voice.