Рык Посейдона - [4]

Они ехали по Унтер-ден-Линден. После нескольких тёплых дней, ветер с Балтики пригнал холодный воздух, и низкие тучи зависли над Берлином. Вероятно, поэтому вот уже вторые сутки не воют сирены воздушной тревоги, а кое-где даже мерцали огоньки, пробиваясь сквозь защитные шторы. Больших разрушений здесь ещё не было, и они довольно быстро добрались до гоночного стадиона. Сделав несколько поворотов, машина въехала в Грюнвальд. Зелень ещё не распустилась и выхватываемые светом фар голые, блестящие от дождя деревья какими-то сказочными существами вставали на пути машины, раскинув могучие ветви, словно руки, пытались преградить им путь. Они ехали на Ваннзее. Именно там селилась вся промышленная и военная элита Германии.

Проехав несколько постов, машина медленно покатилась вдоль вилл, стоявших за высокими кирпичными заборами. Но вот лучи фар скользнули по позеленевшему от времени кирпичу забора и упёрлись в ворота. Это была вилла Шахта. Сам хозяин, Ялмар Шахт, президент Имперского Немецкого банка, вот уже как полгода был арестован по делу 20 июля 1944 года. Они были друзьями ещё с прихода фюрера к власти и сейчас Шпееру стало явно не по себе от сознания того, что в одной камере с Шахтом мог быть и он. Нервная дрожь прокатилась по всему телу. Он нагнулся к водителю.

— Давай к Феглеру.

Машина развернулась и через несколько сот метров остановилась у виллы Феглера. Несмотря на несколько поданных сигналов, никаких движений за воротами не было. Шпеер вышел из машины и подошёл к воротам. Водитель посигналил ещё раз. Наконец за воротами залаяли собаки и по хрусту гальки под ногами, было слышно, как кто-то подходит к воротам. Над ними вспыхнул фонарь, и створки ворот стали медленно раздвигаться. Видимо охрана узнала машину Шпеера и, не дожидаясь команды хозяина, пропустила её на территорию виллы. Когда Шпеер сел в машину, и они стали въезжали в ворота, водитель, чуть повернув голову, сказал:

— Господин Феглер, видимо, только что приехал.

— Откуда ты знаешь?

— Дождь кончился уже давно, а след от машины свежий… Значит кто-то или приехал в гости или это сам господин Феглер.

— Да-а… Складывается такое впечатление, что ты служишь не в том ведомстве.

— Извините, господин Шпеер. Просто я подумал, что вы можете встретить здесь не только господина Феглера.

— Впредь прошу оставлять свои домыслы при себе и желательно ни с кем об этом не делится.

— Ещё раз извините.

Хозяин виллы встретил их у парадного входа. Шпеер поприветствовал его и подал руку.

— Здравствуй, Альберт! — начал первым Феглер. — В последнее время ты редкий гость у меня, а если и бываешь, то только тогда, когда тебе нужны пушки для твоего славного воинства, — Феглер улыбнулся и крепко пожал протянутую руку, — но думаю, что сейчас и они тебе не помогут… Что? Скажешь не прав? — Феглер взял гостя под руку, и они направились к входу. — Ладно! Чёрт с ними, с военными! Проходи в дом!

— Так-то ты встречаешь старых друзей! Не думал, что ты начнёшь с такого монолога!

— Дело не в монологе. Я только что, перед тобой, вернулся из Берлина… Говорят, вы там рассыпались по бункерам? — Феглер вопросительно посмотрел на Шпеера. Тот ничего не ответил. — Да-а-а. Видно дела совсем плохи.

— Альберт! Хватит меня допрашивать! Лучше приготовь горячего кофе… Меня что-то знобит. — После виллы Шахта он действительно почувствовал, как озноб пронизывает всего тело. Он поёжился под плащом и прошёл в дом.

— Проходи к камину. Я сейчас приготовлю.

Феглер пошёл на кухню, а Шпеер направился в зал, где уже горел большой, отделанный под старинный грот, камин. Он мягко опустился в кресло и тепло нагретой от камина спинки, стало приятно растекаться по телу. Он даже не заметил, как дверь неслышно открылась, и в зал вошёл Феглер. За ним прислуга вкатила изящную тележку с целым набором бутылок. Рядом стояло два бокала и ваза с фруктами.

— Кофе сейчас сварят, а пока давай выпьем, — он открыл бутылку и наполнил бокалы. — Так всё-таки, что тебя привело в такое время?

Шпеер взял бокал с коньяком и стал греть его в ладонях. Потом посмотрел вверх на всё ещё стоявшего рядом Феглера.

— Сядь, Альберт! Нам действительно надо сначала выпить, потому что, то, что я тебе скажу, трезвому человеку понять невозможно, — и он залпом выпил бокал. Феглер сделал глоток и поставил бокал на полку камина. — Я приехал к тебе от Бормана. Только что он вызывал меня с Функом к себе.

— А, что, уже вызывает? — по лицу Феглера скользнула ироническая улыбка. Шпеер знал, что Феглер, как и он, недолюбливает Бормана.

— Ну, не придирайся! Приглашал — если тебе так больше нравится… Лучше налей ещё. — Феглер наполнил бокал Шпеера коньяком, но тот пить не стал. — Завтра выйдет приказ фюрера об уничтожении Германии как таковой! — с надрывом в голосе произнёс он.

— Что значит….- уничтожении?

— А то и значит, что приказано будет взорвать или затопить все заводы, мосты, каналы… В общем всё, что будут оставлять наши войска на нашей территории.

— Я надеюсь, что ты в своём уме… или я тебе много налил? — Феглер кивнул в сторону бутылки, и лёгкая усмешка застыла на его губах. По выражению на лице Шпеера он понял, что тот не шутит. — Ты, это серьёзно?