Рыцаря заказывали? - [36]

— Тебе как там, не дует?

— Нормально. Вот если б ты ещё и ветки придерживал, которые норовят съездить мне по лицу. Было бы просто превосходно. — В тон ему шептала она, как будто в тайге их кто-то может услышать. Наверное, влюблённым шёпот нужен для того чтоб не спугнуть тихо нежничающие души.

— Запросто. Только тогда я отпущу твои ноги и ловить не буду. — Грозится шутя он и якобы делает попытку сделать то, что обещал. Юлия визжит и крепко обхватывает его за шею. Игра. Безусловно. Она даёт ей возможность наклониться так, что их губы сливаются в поцелуе. Юлия хитрит не давая ему увлечься. Это его заводит и она в момент ока оказывается на его руках. Розовые цветы багульника мелькают за кустами. Тут, там. Удушливый запах цветов любви дурманит голову и наполняет до взрыва душу. Юлия вырывается и бежит. Из-под ног выпархивает чёрный краснобровый тетерев. Развернув широкий хвост и вытягивая шею он отскочив под ёлку наблюдает за ними. Она пугается. Шарахается в сторону. Кричит, как сумасшедшая. Костя ловит, прижимает к себе и, улыбаясь, шепчет:

— Тише, тише, всех духов лесных распугала. Сейчас мы его на суп подстрелим, если он, конечно, не умер от разрыва сердца.

Юлии жаль толстуна тетерева, и она шикает на него, пытаясь отпугнуть подальше. Но тот дурачок таращит на них глаза и топчется на месте. Костя срывает с плеча ружьё. Медленно поднимает ствол. Укладывает его на еловую лапу. Юлия не в силах побороть волнение закрывает ладошками уши и отворачивается к сосне. "Ну почему нужно такую красоту убивать, ему что есть что ли нечего?" Костя палит в воздух и хохочет.

— Малыш, я его на обратном пути сниму, пусть подкормится.

Юлия изо всех силёнок молотит его грудь. Но для него её комариные укусы потеха. Он подбрасывает её себе на локоть и целует.

— Не сердись, ягодка, желаешь, я тебе белку покажу.

Предложение было заманчивым. Она желала. Он поднёс её к огромной раскидистой ели. Вся площадь под которой была засыпана пушистыми шишками. Юлия сделала попытку попросить его, чтоб опустил, но Костя, приложив палец к губам: "Цыц!" протиснулся вглубь и подкинул её вверх. Белка шикарно устроившись на ветке таращила на неё глаза. Она непроизвольно протянула руку. Белка наклонив голову уставилась на неё. Юлия отдёрнула руку и от неожиданности опять завизжала. Звонко, режуще. Поморгав, белка бросилась вверх наутёк, а ошарашенный визгом жены Костя из-под ёлки.

— Люлюсик, что случилось? Ты накололась на ветку?

Придя в себя, она принялась сначала бессвязно бормотать, потом хохотать, ну как объяснить ему, что опять сработал фактор неожиданности. Белка так смотрела, так моргала и ещё шевельнула хвостом…

— Если она через пять минут не свалится от разрыва сердца к нам под ноги, то будет жить дальше. Тебя решительно, моя радость, нельзя допускать к животным. В лесу некого будет стрелять.

Юлия тоже с шиком (не хуже белки) устроившись на его руках и обнимая своими худенькими ручками мощную шею, изо всех силёнок пыталась изобразить несчастный вид. Но озорство выдают глаза… Его глаза — вот они. Губы — рядом. Ближе, ближе… И не важно о чём он там говорит… Пусть что угодно, только рядом с ней. Ещё вздох, миг и он её поцелует…

Разве можно в таком огне уследить за временем. Чуть не опоздали на вечернее построение.

— Ой, — опомнилась Юлия поймав остывающий к вечеру солнечный лучик, — если не хотим опоздать, то нужно поворачивать обратно и поторопиться.

— Успеем, у меня ноги длинные, я добегу, — заверил Костя.

— А я? — шалила она зная, что поедет на его ногах тоже.

— Оставлю на съедение волкам, — пожав плечами невозмутимо заметил он.

Продолжая игру, она скосила смеющиеся глазки на него:

— И будешь ждать благодарности за такой не питательный обед?

— А ты как думала. Непременно в виде разрешения на их отстрел, — сделав страшные глаза подхватил он её на руки.

В мягкой качельки его рук можно позволить себе и подумать. Например о том, как прекрасно ей с ним. А ведь были минуты, когда он ей казался неприступным и высокомерным. Зато как забавно было обнаружить, узнав поближе, что человек её вздохов оказался иным. На самом деле Костик очень чувствителен и часто неуверен в себе. Это хорошо, значит он развивающаяся личность.

Пока достраивали дома для семей военнослужащих, угол снимали у одинокой женщины, не далеко от гарнизона. Был недельный поход, гоняли прикатившиеся из-за бугра и рассыпавшиеся веером по станицам казачьи сотни. "Как они надоели". Разлука подгоняет. Он так тосковал по своей малышке. Костя спешит домой. Юлия ждёт. Да и сам соскучился, сил нет как… Вёз гостинцы и подарок. Сердце едва не выскакивало из груди от радости. Вот сейчас он увидит её. Она непременно бросится к нему в объятия… Нёсся, как на крыльях. Прилетел, а хозяйка разводит руками: — "Юлии нет. Ждала, ждала, плакала и пропала". Костя ошалел. — "Да что же это такое? Как пропала? Куда пропала?" Та пожала плечами… — "Ушла и пропала". Свет померк. Он выскочил во двор. За калитку. "Где её искать? Куда она могла пойти?" Вспомнив её зимний вояж и прыгание через забор, разнервничался. Ноги, сделавшись ватными, не держали и он присев на корточки под одинокий старый дуб, закурил. Требовалось успокоиться и подумать. По плечу что-то ударило. Наклонился. Под ногами лежала туфля. Потерев ушибленное плечо, он поднял глаза. На лопатой ветке, обняв ствол, спала Юлия. "Твою мать! — выругался он про себя, ударив что есть силы по стволу успокаивая дрожащие руки. — Вперёд смотрящий, — улыбнулся он отходя. — Высматривала меня высматривала и уснула". Он с облегчением выдохнул. Ещё бы! За минуту передумал столько… А сейчас — будто гора свалилась с плеч.