Рыцаря заказывали? - [33]

— Дочку устроить желаете, товарищ командир?

Юлия подняла голову и посмотрела на мужа растеряно тревожными глазами. Невозмутимый Рутковский достал из планшетки документы. Подумав, налил в стакан из графина воды и подвинул его директору.

— Жену. Привёз знакомиться. Она будет у вас работать.

У старого директора соскочило с носа пенсне. Он пряча смущение протёр их и недоверчиво взял из рук военного документы. Не мог представить себе за учительским столом, строгой и подтянутой, эту девушку-ребёнка. Вода оказалась кстати. Рутковский сжал ободряюще пальчики жены. Он чувствовал, как они дрожат даже через варежку.

Юлия осторожно высвободила из руки мужа ладошку и, сняв пуховую варежку, поправила на голове белую вязаную шаль, подарок Кости. Хотелось продемонстрировать себя. На ней была из мягкой овчины короткая жакетка и шерстяная юбка. Пыталась выглядеть солидно, но, кажется, не получилось. Юлия опять поглядывает на мужа. Тот улыбается и ободряюще подмигивает: "Всё будет хорошо!" И действительно, директор растерянно разводит руками. — "Ну раз вас направили, то приступайте к работе". Юля не в силах сдержать счастливый вздох, улыбается. Можно успокоиться. Всё отлично разрешилось. Шустренькая Юлия быстро освоилась, и у неё даже неплохо получалось преподавать. С детьми удалось найти общий язык, и она втянулась в работу.

Костя приезжал за маленькой жёнушкой в школу и забирал её после уроков домой. В окошко на бравого военного поглядывали школьные дамы. Они старались попридержать её, чтоб получше рассмотреть его. Там было на что посмотреть и чем полюбоваться. Юлия и сама всё чаще задавала себе вопрос: откуда у него горделивый, непокорный характер, обострённое чувство достоинства? Он молчит, но она хотела бы знать о его семье. Юлии приятна была его забота. Правда, жаль его времени. Она бы и сама добралась, но он не разрешал. До гарнизона не рукой подать, а время не спокойное. К тому же у неё уже был неприятный случай. Выйдя из школы, она совершенно спокойно, погружённая в свои школьные мысли, возвращалась домой. Шагала себе и шагала слушая, как под ногами похрустывает присыпанная снежком земля. Показалось — кто-то идёт. Обернулась — никого. Проехала телега и опять тихо. Не сразу заметила и совершенно растерялась, когда её взяли в кольцо трое не совсем трезвых ребят. На мгновение оцепенела. Холод прошёл по спине Юлии. Но это ещё было не всё. Страх приковал к их рожам глаза.

— Что вы хотите? — пролепетала она, обретя дар речи.

— Смотрите-ка кто у нас тут, — просвистел сквозь щель в зубах один.

— Птенчик остроносенький, а ну чирикни, — гаркнул над самым ухом второй.

Юлия напоминала попавшего в свет фонаря зайца. Он как сумасшедший бежит по этому коридору приближая свою погибель: ни тебе вправо, ни тебе влево. Так и она, пхни и беги, нет стоит плечи втянула и моргает. В голове крутится одна мысль: "Костя заругается".

Рутковский появился неожиданно. Спрыгнув с коня, неторопливо подошёл. Оценив ситуацию с усмешкой спросил:

— Учиться просятся, похвально.

Спиртные пары бушевали и они не оценив рост и богатырское телосложение военного заржали на три голоса, гадко для порядка ругаясь принялись демонстрировать свою мощь. Костя поняв, что миром не кончится шагнул к жене. Оборвав смех, тот что постарше не бритый с торчащими в разные стороны нечёсанными волосами, вытянул из кармана нож. Рутковский раскурив папиросу с издёвкой бросил:

— Надо же какой зуб и ты умеешь им жевать?

Тот с ножом бросился на Костю. Рутковский прикрыв жену, перехватил руку нападавшего и резко рванул вверх. — "Сукин ты сын!" Раздался треск ломающейся кости. Юлия вскрикнула и тут её выхватил из-за спины мужа второй — коренастый с большими губами и свинячьими глазами, рванув к себе, а третий — длинный и худой, узколицый и белобрысый, метнулся к Косте. Сапог Рутковского описав дугу достал нападавшего и тот кулем свалился ему под ноги. — "Щенок", — выдохнул Рутковский. Развернувшись к мужику держащему жену, он выхватил из-под полы браунинг. Наставив на второго и держа на мушке корчившегося третьего, он жёстко приказал:

— Оружие, какое есть на землю. Быстро. Руки разжал, недоносок. Девушку отпустил. — Только сейчас он с самого своего приезда перевёл взгляд на неё. — Юлия, иди к лошади. Не бойся, детка. Всё будет хорошо!

Собрав брошенные ножи, он точным ударом в солнечное сплетение отбил подальше третьего и сплюнув потухший окурок, отправился к обмирающей от страха жене. Шпана постояв с поднятыми руками, полежав скорчившись крючком и поняв что их не собираются конвоировать, бросились наутёк.

Юлия была ни жива ни мертва. Она с трудом сдерживалась, чтоб не упасть в обморок. Объятия мужа вернули её к жизни. Прижимаясь к его груди, она страшась того что делает, спросила:

— Что они хотели?

— Найти приключений, — без проявлений каких либо эмоций буркнул он.

Юлия понимала: скрутить рога этим трём для него не составляло труда к тому же не в новинку и всё равно было страшно за мужа.

А его бил страх за неё. Ему хотелось сказать ей какие-то добрые, ободряющие слова, но он боялся даже разжимать рот, у него почти стучали зубы. Что бы с ней было не подоспей он… Чтоб не говорить он прижимал её к груди и не жалея гнал коня. В голове шумело. Хотелось страшно курить, а для этого он должен быстрее доехать. Она что-то шептала, но он почти не слышал её.