Рыцари света, рыцари тьмы - [2]
— В свои покои, мессир. Хочу оставить его там. — Гуг кивком указал на меч.
— Давай его сюда. Пойдем-ка со мной.
Он снял с Гуга ножны с мечом, обернулся и небрежно перебросил их латнику, стоявшему позади в нескольких шагах. Получив указание остаться в зале и присмотреть за оружием, облаченный в кольчугу стражник взял на караул и отошел. Сен-Клер обратился к Гугу:
— Я как раз шел к месту предстоящего испытания, когда увидел тебя. Возможно, твое появление — это знак, что мы должны пойти туда вместе. Совместное посещение даст нам обоим — и мне как поручителю, и тебе как соискателю — пищу для размышлений, хотя и пища будет разной, и мысли различными.
В низком голосе собеседника Гугу де Пайену послышалась насмешка, но его уважение к Сен-Клеру было столь глубоким, что он не решился допустить и мысли, будто тот способен шутить. Поэтому он просто кивнул, потупив очи долу — на сей раз из почтения, — и приготовился сопровождать крестного, заняв место рядом, но слегка позади. Смущение и неуверенность удерживали его от попыток завязать беседу.
Гугу исполнилось восемнадцать. Он был весьма рослым для своих лет и практически неустрашимым, но сейчас робел, трепеща перед славой и знаменитым на весь мир именем человека, шагавшего рядом, обладавшего к тому же таким великанским ростом и физической силой, каких Гуг ни у кого больше не видывал. Не оглядываясь на крестника, Сен-Клер протянул назад правую руку и легонько притянул юношу к себе; оба зашагали плечом к плечу, как равные.
— Твой отец возлагает на тебя большие надежды, он мне сам говорил. — Сен-Клер наконец убрал руку с плеча Гуга. — Ты слышал об этом?
Гуг, судорожно сглотнув, покачал головой:
— Нет, мессир.
Голос его больше походил на шепот.
— Я так и знал. Так вот, слушай, что я говорю. Он гордится тобой… наверное, даже больше, чем я своими сыновьями, хотя я их тоже очень люблю. Как многие отцы, твой готов поведать всему миру о предмете своей гордости, тебе же не скажет о том ни словечка. Он, видимо, считает, что ты и так догадываешься, поскольку ты его отпрыск и, соответственно, во всем похож на него…
Сен-Клер резко остановился и пристально посмотрел на Гуга.
— Ты ведь уже спускался туда, скажи по правде?
Они стояли наверху широкой витой мраморной лестницы, заканчивавшейся такой же площадкой. Гуг кивнул, рассудив, что слово «туда» и обозначает цель их визита.
— Да, мессир, — ответил он. — Дважды.
— Разумеется, дважды. Я это знал, хотя и не сразу упомнил. Пойдем же, пришло время для третьего раза.
Исполин стал спускаться по лестнице, и Гуг двинулся следом, отставая на полшага, все еще не до конца веря, что идет рука об руку с самим сиром Стефаном Сен-Клером и что прославленный рыцарь признал его и вспомнил после мимолетной встречи, случившейся два года тому назад — срок, за который Гуг вырос умом и духом почти вдвое. То, что они приходились друг другу крестным и крестником, ничего не значило для Сен-Клера, одного из славнейших рыцарей христианского мира: у него было много крестников, а молодой Гуг де Пайен, хоть и посвященный в рыцари без малого два года назад, с тех пор еще не сделал ничего, что выделило бы его из толпы ровесников или каким-нибудь образом возвеличило. Ничего не значило, по мнению Гуга, и то, что сир Стефан нарочно прибыл к ним в Пайен, чтобы в качестве поручителя присутствовать на предстоящей церемонии восхождения. Он бы приехал так или иначе, рассуждал Гуг, и для этого ему не нужно было искать особых причин, а только испытывать особое желание. Ведь его отец, Гуго Пайенский, был дружен с сиром Стефаном еще с детства, и их отношения являли собой редкий образец истинной привязанности, на которую не в силах повлиять ни слава, ни время, ни расстояние, а посему друзья не упускали ни малейшей возможности для встречи.
В прошлый раз они виделись два года назад, когда сир Стефан неожиданно нагрянул в Пайен вместе со своим покровителем, некогда прозванным Вильгельмом Незаконнорожденным[1] и успевшим с тех давних пор получить титулы герцога Нормандского и Вильгельма Первого, короля Англии.
Эти прославленные воины направлялись из Нормандии в свои владения, времени у них было предостаточно, и король изъявил желание посетить родовое поместье сира Стефана в Анжу. Их путь пролегал неподалеку от Пайена, и Сен-Клер решился пригласить английского короля повидать друга, зная, что они раньше уже встречались — в 1066 году, когда Вильгельм впервые отправился завоевывать Англию.
На следующий год Вильгельм умер от последствий ушиба, полученного при падении с лошади, а английскую корону унаследовал один из его сыновей, тоже Вильгельм, прозванный Рыжим за цвет волос и вспыльчивость. Из Англии доходили слухи о Вильгельме Рыжем как о чудовищном тиране, ненавидимом всем народом. Тем не менее Сен-Клер, преданный покойному монарху, сумел завоевать благосклонность и доверие также и его сына, что удалось весьма немногим из бывших приближенных покойного короля.
Гуг нисколько не удивлялся, что новый английский самодержец выказывает столько почтения прославленному рыцарю: репутация сира Стефана была безупречной, а благородная манера держаться соответствовала его высокому титулу.
Город на Неве заново раскрывается для читателей, ведь стиль изложения информации, выбранный автором, уникален: сначала берется цитата из известного произведения или мемуаров, и Екатерина дополняет его своими измышлениями и информацией из надежных источников, приобщая таким образом своих читателей к истории родного города. Итак, книга первая… В ней мы заглянем в окна, в которые всматривался одержимый азартом герой «Пиковой дамы» Германн, в надежде проникнуть в таинственный дом и разведать карточный секрет сварливой старухи-графини.
Новый приключенческий роман известного московского писателя Александра Андреева «Призрак Збаражского замка, или Тайна Богдана Хмельницкого» рассказывает о необычайных поисках сокровищ великого гетмана, закончившихся невероятными событиями на Украине. Московский историк Максим, приехавший в Киев в поисках оригиналов документов Переяславской Рады, состоявшейся 8 января 1654 года, находит в наполненном призраками и нечистой силой Збаражском замке архив и золото Богдана Хмельницкого. В Самой Верхней Раде в Киеве он предлагает передать найденные документы в совместное владение российского, украинского и белорусского народов, после чего его начинают преследовать люди работающего на Польшу председателя Комитета СВР по национальному наследию, чтобы вырвать из него сведения о сокровищах, а потом убрать как ненужного свидетеля их преступлений. Потрясающая погоня начинается от киевского Крещатика, Андреевского спуска, Лысой Горы и Межигорья.
В настоящей книге американский историк, славист и византист Фрэнсис Дворник анализирует события, происходившие в Центральной и Восточной Европе в X–XI вв., когда формировались национальные интересы живших на этих территориях славянских племен. Родившаяся в языческом Риме и с готовностью принятая Римом христианским идея создания в Центральной Европе сильного славянского государства, сравнимого с Германией, оказалась необычно живучей. Ее пытались воплотить Пясты, Пржемыслиды, Люксембурга, Анжуйцы, Ягеллоны и уже в XVII в.
Мы едим по нескольку раз в день, мы изобретаем новые блюда и совершенствуем способы приготовления старых, мы изучаем кулинарное искусство и пробуем кухню других стран и континентов, но при этом даже не обращаем внимания на то, как тесно история еды связана с историей цивилизации. Кажется, что и нет никакой связи и у еды нет никакой истории. На самом деле история есть – и еще какая! Наша еда эволюционировала, то есть развивалась вместе с нами. Между куском мяса, случайно упавшим в костер в незапамятные времена и современным стриплойном существует огромная разница, и в то же время между ними сквозь века и тысячелетия прослеживается родственная связь.
Видный британский историк Эрнл Брэдфорд, специалист по Средиземноморью, живо и наглядно описал в своей книге историю рыцарей Суверенного военного ордена святого Иоанна Иерусалимского, Родосского и Мальтийского. Начав с основания ордена братом Жераром во время Крестовых походов, автор прослеживает его взлеты и поражения на протяжении многих веков существования, рассказывает, как орден скитался по миру после изгнания из Иерусалима, потом с Родоса и Мальты. Военная доблесть ордена достигла высшей точки, когда рыцари добились потрясающей победы над турками, оправдав свое название щита Европы.
Разбирая пыльные коробки в подвале антикварной лавки, Андре и Эллен натыкаются на старый и довольно ржавый шлем. Антиквар Архонт Дюваль припоминает, что его появление в лавке связано с русским князем Александром Невским. Так ли это, вы узнаете из этой истории. Также вы побываете на поле сражения одной из самых известных русских битв и поймете, откуда же у русского князя такое необычное имя. История о великом князе Александре Ярославиче Невском. Основано на исторических событиях и фактах.