Рыцари Серебряного Щита - [35]

— Убегайте как можно быстрее! — распорядился Здись. — Я прикрою тыл. — И он слегка подтолкнул девочек, которые хотели непременно остаться, чтобы помочь ему. Потом Здись свистнул Азора, и оба они спрятались за ствол какого-то дерева.

Крики преследователей раздавались всё ближе, всё отчётливее был слышен топот их ног. Здись заложил рогатку за ремень, вынул из кармана верёвку и привязал её к корневищу. Затем он погладил Азора по лбу и положил ему руку на морду — чтобы тот не вздумал лаять. Байдарочники мчались со всех ног.

— Хватайте, держите хулиганов!

Когда мчавшегося впереди всех туриста отделял от укрытия Здися всего один шаг, мальчишка перескочил вдруг, как дикий кот, через тропинку и натянул верёвку.

— Вот он! — вскрикнул турист, вытянул вперёд руки и в ту же секунду, зацепившись ногой за шнур, с шумом грохнулся на землю. На него свалились и двое следующих. Четвёртого Азор опрокинул в кусты и, громко ворча, отскочил в сторону, сам крайне удивлённый своим поступком.

Здись свистнул, и они с Азором помчались в лес. Невидимые за деревьями, они сделали небольшой круг и вернулись к той же тропинке. Опустились среди папоротников на землю и начали прислушиваться. Из-за поворота тропинки до них долетали голоса:

— Надо их поймать. Это какая-то опасная банда.

— Ищи ветра в поле, а их — в лесу!

— Я чертовски разбил себе колено.

— Давайте лучше вернёмся. У них страшный пёс, настоящий волк. Мне чуть горло не перегрыз.

— Да, пошли назад. Надо уведомить милицию. Хорошо ещё, что ничего у нас не украли.

— Видать, не первый день грабежом занимаются. Видели, сколько у того усатого было золота?..

Голоса начали удаляться. Засвистела иволга. Хромая Цапля несколько раз проклекотала с вершины ближайшей сосны.

Здись махнул рукой Азору, и оба помчались по тропинке. Вскоре они догнали остальных. Все четверо сидели на небольшой полянке и отдыхали.

— Не было у нас больше сил идти, — сказала Данка. — Попробуй-ка, побегай не евши…

Здись ничего не ответил. Он встал перед Твардовским, уперев руки в бока.

— Чтоб этот балаган был первый и последний раз и чтоб таких номеров больше не откалывать! — грозно сказал Здись.

— Что вашей милости угодно? — буркнул чародей, растирая крупный синяк на голове.

— А то, чтобы, защищая вашу шкуру, мне не пришлось бы больше стрелять в порядочных людей из рогатки. К чёрту такой клад!

— Клад хороший, только люди совсем поглупели. Денег брать не хотят…

— И правильно делают, — рассердился Здись. — Меня тоже никто не купит. Если сам не захочу, никто меня не заставит..

— Ха-ха-ха! Но ты душу-то дьяволам продал? Цирограф подписал? Подписал! Так что же это вы, ваша милость, как блоха, прыгаете — туда-сюда?

— Как, как вы сказали? — Здись выхватил из-за ремня рогатку.

— Спокойно! — крикнула Данка, вскакивая с земли. — Вы оба не правы. Мы разыскали Клад для того, чтобы иметь власть, власть, которая позволяла бы делать людям добро. А тут одни неприятности, скандалы и… и… — даже слёзы выступили на глазах Данки.

— Если людям объяснить, что именно хорошо, то они это хорошее и без денег сделают. А вы сразу: «Золото, золото»! — пропищала Кристя и тоже расплакалась.

— Вот именно, — сказал вдруг Андрейка басом. — Я не хочу так играть. Пошли домой.

И хотя солнце светило вовсю, над полянкой нависла чёрная туча раздора. Тишина, нарушаемая лишь всхлипываниями Данки и Кристи, становилась всё более горькой. Твардовский начал беспокойно подкручивать усы, потирал рукою лоб, он уже открыл было рот, чтобы что-то сказать, как вдруг треснула сухая ветка и из-за сосны, под которой все сидели, донёсся сладкий, как марципан, и скользкий, как перила, смазанный маслом голос:

— Могу ли я засвидетельствовать своё почтение панам-товарищам?

— Кто там лазает? — грозно спросил Здись.

— Это я, проводящий свой отпуск в байдарочном походе, человек доброжелательный, жаждущий предложить свои услуги тому, кто в них нуждается…

— Выйди же, ваша милость, из-за дерева, сто чертей! — прогремел Твардовский. — Мне хочется видеть, как ты выглядишь.

— О, это излишне! Я могу выглядеть так, как пан прикажет. Могу быть высоким и низким, тонким и толстым, брюнетом и рыжим… Могу быть белым или красным — как пан прикажет..

— Чего же ты хочешь, ваша милость?

— Только денег, только денег. Я сделаю всё, что вы прикажете..

— А отвезёшь нас в посёлок Ковалик?

— Разумеется, разумеется, — в соответствии с желанием, которое вы уже изволили высказать в нашем скромном лагере…

Из-за ствола высунулась чья-то рука. Волосатая и гибкая, как резиновый шланг, она была голая, только вокруг кисти виднелась упругая манжета с зелёной запонкой. Пальцы то и дело вздрагивали, пока Твардовский не сунул в эту протянутую руку несколько золотых монет. Тогда пальцы молниеносно сжались в кулак и окаменели в гранитной неподвижности.

Чернокнижник встал и самодовольно рассмеялся.

— Ну, кто был прав? — спросил он своих юных спутников. — Золото — это власть. Золото сгибает даже самые негнущиеся шеи. Пошли, он нас отвезёт, куда мы только пожелаем. Хоть на край света.

— Я прошу немного подождать, — остановил его Здись, внимательно к чему-то прислушиваясь. — Надо проверить, что происходит там, на озере…