Рыцари Серебряного Щита - [14]

Кристя наклонилась к ней.

— Я бы тоже хотела, да никто нас не пустит, пока мы маленькие. А впрочем, скажи: разве вчера ночью не было ничего удивительного и интересного?

— Интересного? Было! Но, однако, разве это всё правда? Разве всё это нам не причудилось?

Здись вынул из кармана свой складной ножик с деревянной ручкой, раскрыл его и положил на ладони. Остаток лезвия искрился на месте перелома. Девочки в молчании смотрели на Здися. Наконец Данка взяла нож, поцарапала его ногтем и без слов вернула мальчику.

Андрейку, сидевшего у другого борта и ловившего палкой жуков, обеспокоила воцарившаяся вдруг тишина.

— Что вы там делаете? Скажите, куда мы плывём?

— Наверное, на остров, который называется Могилой… — в задумчивости ответила Данка.

— А там есть жуки?

— Там — Клад, — быстро пояснила Кристя.

— Какой?

— Тройной.

— Тройной Клад? Что это значит?

Девочки и Здись вопросительно переглянулись.

— Ну как, скажем ему? — зашептала Кристя.

— Он — смелый. Не боится ни лягушек, ни мышей…

— Хоть и маленький, однако парнишка ничего, вроде меня, — подтвердил Здись. — Мог бы стать Рыцарем Серебряного Щита.

— Тогда расскажем ему всё. И станет нас четверо. Хорошо?

Все утвердительно кивнули.

Андрейка вытащил из воды мокрую палку, аккуратно положил её вдоль борта и подошёл к заговорщикам.

— Вы здесь так тихо разговариваете, что ничего не слышно. Может, у вас есть конфеты?

— Нет, Андрюша, — ответила Данка. — Мы тут посоветовались между собой и вот хотим открыть тебе Великую Тайну. Только ты должен поклясться, что ни слова не скажешь взрослым.

— А почему?

— Да потому, что они не любят ни колдовства, ни сказок. С ними трудно играть, они ничего не умеют выдумывать. Наверно, когда были маленькими, так наигрались, что уже не осталось у них охоты на это… А значит, ни слова им, Андрюша! Даже заикаться не смей!

— Не заикнусь! — твёрдо пообещал мальчонка, сильно заинтересовавшись Великой Тайной.

— Дай честное пионерское.

— Он ещё не пионер. Пусть скажет так: «Клянусь своей бабушкой, что не скажу никому».

— Клянусь своей бабушкой, что ничего не скажу никому.

— А теперь поклянись и своими жучками, — шёпотом подсказала Данка.

Андрейка, размышляя, сморщил лоб и после недолгого колебания сказал:

— Клянусь своими жуками…

Здись поднялся на верхнюю палубу, быстро оглядел всё вокруг. Недалеко от швербота паслись две коровы. Капитан грозно крикнул на них и швырнул в коров камнем, извлечённым из бездонного кармана. Бурёнки удалились неохотно, почёсывая бока о ветви ольх.

— Теперь нас никто не подслушает…

Четыре головы склонились друг к другу, и Данка шёпотом начала рассказывать о событиях минувшей ночи. Андрейка слушал, открыв рот от удивления, а Здись и Кристя как бы переживали всё сначала. Занятые столь важным делом, они не слышали шелеста чёрно-белых крыльев. На топе мачты уселась Сорока, чёрными глазками-бусинками пригляделась к пассажирам яхты и, наклонив голову, навострила уши, чтобы получше всё расслышать. Не первый год жила она на свете, многое видела, многое слышала и потому тщательно обдумывала каждый свой шаг. Она уже не была так красива, как в дни своей молодости, — заметно поредели перышки, — но зато птицы избрали её делегатом Совета Лесных Зверей.

— …стало быть, почему Клад называется Тройным, мы сами пока не знаем, — кончила свой рассказ Данка. — И не знаем, что надо сделать для того, чтобы его найти. Однако пан Твардовский сказал: кто его найдёт, тот будет повелевать всеми людьми и ворочать всеми делами. Понимаешь?

Лицо Андрейки приняло вдруг скучающее выражение, он демонстративно зевнул.

— Мой папа не нашёл Клада, но делает то же самое. Мама часто говорит: «Не надоело тебе всё время ворчать?..»

— Боже мой! — Кристя схватилась за голову. — Ты бестолковый младенец, ничего ты не понимаешь. Ворчать-то каждый умеет. А вот повелевать, ворочать делами — это совсем другое. Совсем другое…

— А ты не кричи! Лучше растолкуй что к чему, — возмутился Андрейка.

— Ну, например… например, тебе надо почистить ботинки, а заниматься этим ужасно не хочется. Однако ты должен вычистить их сам, потому что не повелеваешь другими. Если бы повелевал, так мог бы приказать кому-нибудь вычистить для тебя ботинки.

— А если бы он не захотел?

— Ты же ему велел.

— Да он бы не захотел — и всё тут, — рассердился Андрейка.

— Если мы найдём Тройной Клад, то все будут нас слушаться, — вставила своё слово Данка. — Все люди станут делать то, что мы им прикажем. Понимаешь?

— Ну, допустим, понимаю. А ты думаешь, мы найдём его?

Данка посмотрела на Здися, Здись — на Кристю, Кристя — на Данку, все дружно и печально вздохнули, потому что этот вопрос был всесторонне обсуждён ещё перед завтраком.

— Нет, мы его не найдём.

— Почему? — удивился Андрейка.

— Потому что нам велят вечером пойти спать и не пустят к пану Твардовскому.

— А если мы им скажем, зачем нам к нему надо?

— Не пустят! Папа не поверит в чародея, а мама будет бояться, что мы замёрзнем. И яхту нам не дадут, и вообще…

— Ты же ведь говорила, что мы будем править.

— Верно. Но лишь после того, как найдём Клад.

Несколько долгих минут Рыцари Серебряного Щита сидели молча с огорчёнными лицами. Если бы кто-нибудь со стороны увидел их физиономии, то наверняка подумал бы, что дети вот-вот разревутся. Одно лишь посвящение в рыцари не даёт ещё закалки и мужества.