Рыцари пятого океана - [31]

— Слушаюсь, — по — солдатски ответил я.

— Что надлежит сделать поначалу? — Птухин развернул перед собой карту. Он был человеком дела, не любил пускаться в пространные рассуждения. Под стать ему и начальник штаба ВВС округа А. А. Новиков, с которым я перед этим уже успел познакомиться. — Место базирования ВВС армии должно быть между Ладожским и Онежским озерами, на линии Петрозаводск — Лодейное Поле. Завтра с моим заместителем вы полетите в этот район, осмотрите аэродромы, а потом доложите, где и какие самолеты можно базировать. Кстати, прошу иметь в виду: там сейчас глубокие спега, трескучие морозы. Так что оденьтесь потеплее, — посоветовал Евгений Саввич в конце беседы.

Мы вылетели с Иваном Ивановичем Копцем на полевой аэродром. Накануне прошел обильный снегопад, взлет — но — посадочную полосу укатать еще не успели. Разыскав начальника комендатуры, приказали ему срочно подготовить аэродром для посадки других самолетов.

— У меня ничего нет, как я буду расчищать полосу? — жаловался начальник комендатуры. — И самолеты нечем заправить.

И действительно, ни волокуши, ни катки, ни гладилки не были исправны. Не оказалось на аэродроме и нужного количества тракторов. По всему было видно, что начальник комендатуры нерасторопный человек и в боевой обстановке может крепко подвести летчиков.

— Есть у меня на примете в Пскове, — говорю Ивану Ивановичу, — толковый хозяйственник, Арам Ефремович Арутюияп. Самое место ему здесь быть.

— Ну что ж, — согласился Копец, — давайте телеграмму, чтобы немедленно вылетал сюда.

Перед тем как подняться в воздух для осмотра других аэродромов, Копец предупредил начальника комендатуры:

— Если вы не расчистите дороги и стоянки самолетов, не подготовите посадочную полосу — пеняйте на себя.

С полевого аэродрома мы перелетели под Петрозаводск, где базировались И-15 и СБ 72–го смешанного авиаполка, которым командовал полковник Шанин. Базу возглавлял полковник Ларионов. Мы остались довольны состоянием аэродрома.

— Чувствуется, люди любят порядок, — одобрительно отозвался Конец о командире полка и начальнике базы.

Армейских аэродромов оказалось до крайности мало. К тому же находились они далеко от границы. Это, разумеется, снижало боевые возможности авиации.

— Надо посмотреть, что представляют собой приграничные озера, нельзя ли их приспособить под аэродромы, — подал идею Копец.

Его горячо поддержали инженеры. Зима стояла на редкость морозная, и прочность льда вполне обеспечивала взлет и посадку самолетов. Чтобы не рисковать понапрасну, сначала на облюбованные озера направили специалистов. Они проверили состояние льда, сделали необходимые расчеты. Их заключение было обнадеживающим: лед выдержит.

Свои соображения об использовании озер Копец изложил командующему ВВС округа. Тому понравилась сме лая идея, и он без всяких проволочек утвердил наш план.

Оставалось направить туда аэродромную технику, укатать снег, завезти все необходимое для боевой работы. К этому времени прилетел Арам Арутюнян и буквально за несколько дней создал новый аэродром неподалеку от финляндской территории. Он всегда поражал меня своей кипучей деятельностью, а на этот раз превзошел все ожидания.

Вскоре на прежнем аэродроме приземлились самолеты И-153 14–й авиационной бригады. Командовал ею генерал — майор авиации Е. Я. Холзаков, а начальником политотдела был Федор Филиппович Морозов, ставший впоследствии начальником политотдела воздушной армии. Этот аэродром и избрал для своей базы Арам Арутюнян. Отсюда ему было легче командовать тыловымп подразделениями.

Когда развернулись боевые действия, в наше распоряжение передали авиационную бригаду ДБ-3 (командир — Борис Токарев, комиссар — Королев), отдельный полк ТБ-3 и несколько отрядов, вооруженных самолетами Р-5.

На аэродроме становилось тесно, поэтому истребительные полки 14–й бригады, которыми командовали Китаев и Неделин, пришлось перевести на новую площадку.

— Но там ведь пп жилья и вообще ничегошеньки нет, — пробовал было упрямиться Китаев.

— Нет, так будет. Не забывайте, что дело имеете с Арутюняном. Он все, что надо, из‑под земли достанет, — успокоил командира полка Конец.

…Война с Финляндией с самого начала стала для нас суровым испытанием. В иные дни морозы доходили до 50 и более градусов. Выпал обильный снег. Дороги замело. На них создавались пробки, ликвидировать которые не удавалось в течение многих часов. Поэтому с подвозом случались большие перебои. Хлеб превращался в камень. Солдаты в шутку говорили:

— А ну‑ка, старшина, отпили нам полбуханочки.

Собственно, это была даже не шутка. Морожепый хлеб действительно пилили пилой.

Управляться с самолетами было не легче. Нередко моторы на ТБ-3 не удавалось запустить в течение суток. Техники и мотористы ходили с обмороженными лицами, распухшими руками. Не меньше их страдали и шоферы, особенно водители специальных машин. Масло на морозе загустевало настолько, что заправить им самолет не представлялось никакой возможности. Оно делалось как вар. Не раз случалось, что на самолетах СБ от сильного холода лопались масляные бачки.

Однажды перед наступлением надо было нанести по переднему краю обороны противника бомбовый удар. Самолеты 72–го полка вовремя поднять не удалось. Вызвал меня командующий армией Г. М. Штерн. Рядом с ним стоял Копец и нервно похрустывал суставами пальцев. С ним разговор уже состоялся. Очередь дошла до меня.