Рыцари пречистой девы - [147]

– Лод паладин, – вежливо начал он. Ванесса решила, что аборигену не понравился анекдот про него, но дело оказалось не в этом. – Лод паладин, откуда вы узнали?

– О чем узнал? – удивился лод Гвэйдеон.

– Откуда вы узнали, что я хожу к жене герцога, а он к моей?

– Подожди-ка! – окликнул его собутыльник. – Это же я хожу к его жене, а он к моей!

– И… и ничего… ик… подобного… – икнул третий, от большого горя надравшийся сильнее остальных. – Я хожу к жене… ик… герцога! Я! А он к моей!

– Жизненный анекдот… – присвистнула Ванесса.

– То ли они все врут, – согласился с ней Креол, пока тольниты выясняли отношения, – то ли местные герцог с герцогиней редкостные… о, я же говорил, что сам придет!

В тратторию действительно вошел старший мастер Доммаз. Вид у него был довольно-таки нездоровый – на лице выступил пот, глаза лихорадочно блестели, пальцы мелко дрожали. Такой вид бывает у наркоманов в эпицентре ломки.

При виде экзорциста в парадном облачении все разговоры в траттории как-то сами собой стихли. Выпивохи опасливо глядели на старшего мастера и молчали, словно где-то поблизости объявился гветелквир. Вот лода Гвэйдеона никто не стеснялся – наоборот, пока он тут сидел, ему раз десять подносили бесплатную выпивку и зазывали за все столики подряд.

– Что с-со мной? – сквозь крепко сжатые зубы выдавил Доммаз. – П-почем-му мне т-так бо… бо… больно?

Его просто колотило – он дергался, как паяц на ниточках и явно с трудом удерживался на ногах.

– Т-ты знал, что эт-то с-случи… тся, – обвиняюще указал дрожащим пальцем на Креола он. – П-почему? К-как?

– Маленький подарок на прощание, – холодно сообщил Креол. – Заклятие Растущей Боли.

– Так ты колдун! – от возбуждения экзорцист даже перестал дрожать. – Как я мог быть так слеп?!

От всплеска эмоций его ужасно скрючило – он наклонился и опорожнил кишечник на пол. Ванесса брезгливо передвинула стул.

– Ты… ты же п-поклялся! – умоляюще поглядел на мага старший мастер Доммаз.

– Я поклялся уйти – я ушел. Я поклялся не тревожить тебя своими просьбами – я ничего и не прошу, – издевательски усмехнулся Креол. – Но разве я клялся, что не буду тебя мучить? Если бы я не умел обходить клятвы, я бы здесь не сидел…

– М-мерза… завец…

– Вы, экзорцисты, любите пытать других, а вот когда пытают вас, почему-то орете… – совершенно искренне удивился маг. – Где логика?

– Прекрати э… это… – еле слышно прохрипел экзорцист. – Я за… за… заплачу…

– Мне нужны не деньги. А что мне нужно, говорить не буду – поклялся, – насмешливо развел руками маг. – Но, думаю, ты сам догадаешься…

– Ни… ни… ни… ни…

– Никогда? – попробовал угадать лод Гвэйдеон.

– Ни за что? – предложила свою версию Ванесса.

– Боль будет расти, – предупредил Креол. – С каждым часом, с каждой минутой она будет все усиливаться. Скоро ты не сможешь членораздельно говорить, потом не сможешь двигаться, а потом превратишься в сплошной клубок боли. Но ты не умрешь. И даже не потеряешь сознание – ты будешь все чувствовать. Ты начнешь сдирать с себя кожу, попытаешься выдавить глаза… А если протянешь слишком долго…

– А-ррр-ххааааа… – еле-еле выдавил из себя старший мастер Доммаз, корчась в ужасных судорогах.

Он катался по полу, пытаясь хоть как-то облегчить свои мучения, но с каждой минутой становилось только хуже. Тольнит, к столику которого он подкатился, пару секунд задумчиво смотрел на него, а потом равнодушно отпихнул ногой и вернулся к своему элю.

– Пытки запрещены законом… – вяло сказала Ванесса, стараясь не смотреть на старшего мастера Доммаза.

– Святой Креол верно сказал – экзорцисты никого не щадят, – пожал плечами лод Гвэйдеон. – Будет только справедливо, если он испробует на себе то, что так часто применяет на других.

– Он может прекратить это в любой момент, – напомнил Креол. – Способ ему известен… а вот и прекратил!

Действительно, экзорцист начал подниматься с пола, все еще тяжело дыша. Магическая пытка Креола действовала «гуманнее» обычных пыток – после нее не оставалось увечий. Боль проходила мгновенно, оставляя лишь ужасную усталость и слабость во всем теле.

– Девять, – удовлетворенно улыбнулся маг, проверяя фрагменты заклинания в памяти. – Ну что – последний рывок?

Льюсим Доммаз уселся за освободившийся столик и смотрел вслед этим троим с исступленной злобой в глазах. Будь у него сейчас арбалет, он бы наверняка выстрелил кому-нибудь из них в спину. Хотя почему «кому-нибудь»? Этому смуглому мерзавцу, конечно! Девица ничего плохого ему не сделала, если не считать насмешек, а отступника следует убить без всякой жалости, но его спина надежно защищена керефовым панцирем. К тому же ненависть к их фальшивому Ордену была довольно гипотетической – просто все экзорцисты ненавидели паладинов… хотя Доммаз все же сильнее всех. Но вот личные счеты – это куда более сильное чувство… К тому же колдунов Доммаз ненавидел еще сильнее, чем отступников.

Неожиданно к нему подсел еще один человек. Старший мастер мог бы поклясться, что на том месте, откуда он появился, какую-то секунду назад никого не было. А еще он вроде бы слышал приглушенный хлопок… Он обернулся и с трудом удержался, чтобы не вцепиться ему в горло.