Рыцари моря - [95]

Буйный пьяница остался без жены, и никто из женщин не пожелал жить с ним. Янг и Смит взяли их под свою защиту. Кинтал в ярости грозился убить обоих. Теперь Кинтал мешал мирному существованию. Таитянки, тревожась за свою судьбу и будущее детей, требовали, чтобы Янг и Смит избавили колонию от тирана.

—Хорошо, пусть это будет последнее убийство на острове, если это необходимо, — решил Янг.

—Не убийство, а казнь, —поправил товарища Алек Смит.

Янг пообещал Кинталу, что все его требования будут удовлетворены, а Смит, возложив на себя обязанности палача, пригласил пьяницу на грандиозную попойку. Когда же гость, как обычно, озверев от спирта, стал буянить и громить всё, что попадалось под руку, Алек извлёк из‑под стола приготовленный заранее заточенный топор.

Первый удар не свалил рассвирепевшего быка. Тогда последовал второй, третий, четвёртый… пока изуродованный Кинтал не упал. Последним ударом Алек раскроил ему череп, мозги с кровью брызнули на стены.

Смит, бледный, покачиваясь, вышел на воздух, где собрались женщины, ожидавшие конца кровавой развязки.

— Он мёртв. Больше вам нечего бояться.

Так закончился последний акт трагедии на Питкерне.

Число детей к этому времени возросло до двадцати человек. Чувство ответсгвехшости за их будущее заставило Эдварда Янга прекратить пьянки. В хижине Флетчера он нашёл несколько сохранившихся книг из библиотеки «Баунти», в том числе Библию и молитвенник. Последние годы жизни Янг потратил на то, чтобы обучить Смита и подростков грамоте. В 1800 году глава колонии скончался от чахотки — первый мужчина на острове, умерший естественной смертью.

Алек Смит остался один с десятью женщинами и многочисленными детьми мятежников. Чувство растерянности и неотвратимо надвигающейся катастрофы охватило его. Как жить дальше? Что предпринять для того, чтобы в будущем здесь, на острове, не разыгралась ещё одна гражданская война, после которой Питкерн вновь превратится в необитаемый остров?

Алеку Смиту исполнилось тридцать три года. Сын паромщика, сирота, он с детства боролся за кусок хлеба всеми возможными средствами. В его мире все они были хороши, чтобы выжить. Хитрость, ложь, подлость, жестокость, похоть, насилие и убийства сопровождали его жизнь. И вот, балансируя на краю пропасти, он понял, что не может оставить всё это в наследство потомству. Заглянув в самые мрачные стороны человеческой натуры, проанализировав собственную жизнь, Алек искренне раскаялся.

Смит сильно изменился. Уединяясь в пещере Флетчера, он искал ответы на мучившие его вопросы в священной книге. Постепенно взор его просветлялся, а дух укреплялся теми простыми истинами, которые две тысячи лет назад проповедовал Иисус из Назарета. Впитав в себя, как губка, христианское учение, Алек Смит приял новое имя — Джон Адаме С годами он становился всё более религиозным и требовал, чтобы колония жила по библейским законам Молодое поколение воспитывалось на принципах высокой морали. Из буйного притона Питкерн превратился в воскресную школу. Сам Адаме стал первосвященником, законодателем и королём острова.

9. «Ты не знаешь Алека?»

История мятежа на «Баунти» получила широкую известность не только в Англии, но и во всём мире. Её более или менее правдиво рассказывали в портовых кабачках всех пяти континентов, в матросских кубриках и офицерских кают- компаниях. Но о судьбе Кристиана Флетчера и разыгравшейся трагедии на Питкерне долгое время ничего не знали. Через двадцать лет после мятежа считалось, что «Баунти» с оставшимися на борту мятежниками исчез бесследно, погибнув в бурю, как это часто случалось с кораблями на бескрайних просторах мирового океана.

В апреле 1807 года американский капитан Мейхью Фолджер вышел из Бостона на китобойной шхуне «Топаз» в кругосветное плавание, чтобы разведать новые места охоты на морских животных. После долгого и утомительного плавания китобои нуждались в свежей воде. Фолджер, обратившись к картам и отчётам мореплавателей, обнаружил, что находится рядом с островом Питкерн, который со времени его открытия капитаном Картеретом в 1767 году, судя по всему, никто не посещал.

5 февраля 1808 года шхуна «Топаз» подошла к острову. Утёсы, каменистые заливы, скалы, нависшие над водой. Длинные океанские валы с грохотом разбивались о рифы. Фолджер не сомневался, что после «Сваллоу» капитана Кар–терета его «Топаз» — первое судно у необитаемого, Богом забытого острова.

На рассвете следующего дня китобои спустили на воду две шлюпки. Фолджер хотел проверить, нет ли лежбища тюленей среди прибрежных скал, и попытаться высадиться на берег.

Матросы гребли, капитан в подзорную трубу рассматривал берег. Вдруг он вздрогнул: откуда дым на берегу? Остров необитаем… Американец ещё не пришёл в себя от изумления, протирая платком линзы, как от берега отчалила двойная пирога и по волнам ревущего прибоя устремилась к ним. В пироге сидели два молодых парня. Подойдя достаточно близко, один из них крикнул на превосходном английском:

— Доброе утро! Кто вы?

Фолджер окончательно опешил, потом ответил, что он американец из Бостона Пирога подошла ближе. Лица парней смуглые, но они не были похожи на дикарей, хотя на мускулистых фигурах болтались только набедренные повязки.