Рыцари Круглого Стола - [52]

Без седла и узды вскочил Александр на Буцефала, выехал из башни и поехал городом. На него смотрели изо всех окошек, на улицах столпился народ, поднялся шум и гам, все закричали:

— Надо провозгласить его императором! Вот тот, кто будет владеть всем миром до самой Индии!

На шум выбежал из своего дворца и король Филипп со своими сенешалами и баронами; прибежала и королева с придворными дамами и молодыми девушками, и все сказали королю в один голос:

— Он совершил великий подвиг! Немедля посвятите его в рыцари!

— Хорошо, — отвечал Филипп, — я согласен.

Было тогда Александру пятнадцать лет и четыре месяца.

Король Филипп не любил медлить и тотчас же распорядился:

— От вас, королева, должны быть дарованы одежды, — сказал он, — от меня рыцарское вооружение. Прикажите выкупать вашего сына и его товарищей! Из любви к нему я посвящаю из них в рыцари целую сотню.

Тогда приказала королева принести из своих комнат полотна и одежды и, обратясь к сыну, велела ему с товарищами идти к берегу моря, и все бывшие во дворце последовали за ними.

Если б вы были тогда на берегу моря, какое великое множество горностаевых плащей могли бы вы видеть! Сколько драгоценных кафтанов и куньих мехов! Сама королева, скрываясь от жары, остановилась под балдахином, блиставшим как хрусталь. Если б вы были тогда на берегу моря, вы видели бы оседланных коней, много славных шлемов и не меньше горбатых щитов, много добрых мечей и острых копий, много красивых панцирей, много золоченых уздечек и много золотых кованых шпор! Все это вооружение было собрано для юношей, которых посвящали в рыцарей. А на берегу готовились разные игры и стоял столб для метания дротиков.

Когда вышел Александр из моря, спросил он себе рубашку без швов и складок, сотканную на берегах Темзы: тот, кто носит ее, — не знает ран. На рубашку надел он кафтан, сотканный из золота четырьмя феями в лесу, соседнем с Вавилоном: кто носит его — не знает ни жара, ни холода. На кафтан надел он горностаевый плащ, опушенный мехом морского животного, найденного в озере Св. Христины, — зовут его пантерой; оно блестит как стекло, шея и грудь у него красивые, и лев, видя его, ему кланяется; кто носит этот плащ — не знает старости. Наконец Олимпия опоясала его поясом: с ним будет он непобедим в битвах и на турнирах.

Сел Александр на коня, и королева Олимпия сама повела коня под уздцы к королю.

Когда придворные увидали Александра на белом коне, крикнули они все в один голос:

— Король, наш король приближается!

Рассердился на них Александр:

— Господа бароны! Зачем зовете вы меня королем, когда нет у меня королевства даже с мой мизинец? Однако я надеюсь завоевать себе большое королевство, если Богу угодно будет сохранить мне этих моих воинов.

Сказав это, сел он около своего отца Филиппа, и тот нежно поцеловал его.

Когда затихли крики, король Филипп обратился к своему сыну.

— Прекрасный сын мой, — сказал он, — недолго ждать тебе королевства, если ты не забудешь, что надо идти тебе войной на вероломного Дария, царя персидского!

— Надо быть трусом, чтобы платить ему дань, — отвечал Александр, — а за полученное раньше он заплатит своей головою! Я не положу оружия, пока не уложу его на месте!

— Да наградит тебя Бог! — закричали тут все бароны, от мала до велика, и приступили к королю. — Зачем медлишь ты и не даешь своему сыну оружия? Теперь же посвяти его в рыцари!

Тогда пристегнул ему король Филипп заморский меч, подаренный ему феей: человек, носящий этот меч, не будет убит человеком. Дал ему арабскую кольчугу, а к кольчуге крепким узлом привязал тот шлем, что сам король Артур носил в своих битвах, — ничего не пожалел Филипп для своего милого сына. Потом дал он ему упругий щит с золотым изображением льва и копье с кипарисною ручкой: сковал его славный кузнец царя Ксеркса, и Филипп сам отнял его у Ксеркса в битве.

Надел Александр все это оружие, и показался он всем самым красивым рыцарем на свете.

После пира явились послы от Николая, союзника персидского царя Дария, и объявили Филиппу войну. Услыхал об этом Александр и сказал, взглянув на отца и сдвинув брови:

— Поручи мне, отец, это дело, дай мне войско — и не заботься ни о чем!

Филипп вышел из-за стола и любезно обратился к послам.

— Друзья, — сказал он им, — передайте Николаю, что посылаю к нему посла, какого он никогда еще не принимал, — сына моего Александра; с ним пойдут и мои рыцари, и, если они не отомстят за меня, — пусть лучше не возвращаются домой!

Обращаясь к сыну, Филипп продолжал:

— Прекрасный сын, ты слышал речь послов и слышал об обиде, которую нанес мне Николай. Иди на него и отомсти за меня!

Отвечал ему Александр:

— Неприлично хвастаться своим мужеством, но сам Бог, создавший нас по своему образу и подобию, не спасет Николая от нашего мщения!

Тут Александр вскочил на стол, чтобы его лучше расслышали, и любезно обратился к рыцарям:

— Бароны, скажите вашим вассалам, чтобы вызвали они из своих земель воинов, и вместе пойдем на врага! Покажите себя достойными рыцарями!

И бароны отвечали ему:

— Мы все охотно пойдем за тобой!

Шум поднялся страшный, каждый проталкивался вперед и теснил соседа, как врага; многие поплатились своими боками, больше сорока человек задохлось в давке. До ста тысяч воинов собралось вокруг короля Филиппа, и он передал начальство над ними своему дорогому сыну. Загремели трубы, зазвенело оружие, а затем все стихло.