Рыцари Круглого Стола - [4]

Тут Ганелон выхватил из ножен свой меч и прислонился к сосне. Поднялся страшный шум, однако наиболее благоразумным удалось скоро успокоить Марсиля, и Бланкандрин, уведя его в сад, дал понять, что Ганелон на его стороне. Марсиль призвал к себе Ганелона, извинился в своей вспышке и, чтобы задобрить его, подарил дорогой мех куницы и тогда осторожно завел речь о Карле.

— Ваш Карл, вероятно, уже очень стар, — заметил он, — ведь ему, кажется, более двухсот лет, и тело его изнурено бесчисленными битвами. Когда же перестанет он воевать?

— Не в Карле дело, — отвечал Ганелон, — он выше всех похвал, и я скорее готов умереть, чем покинуть его.

— Да, удивительный, необыкновенный человек ваш Карл! Но когда же, право, прекратит он свои войны?

— Ну, этого не случится, пока жив его племянник: Карлу некого бояться, имея в авангарде Роланда с его другом Оливье и двенадцатью пэрами во главе двадцати тысяч всадников.

— Благородный Ганелон! — сказал тогда Марсиль. — Нет народа отважнее моего, и я могу выставить сто тысяч всадников против Карла и его французов.

— И не думай победить его! — возразил Ганелон. — Ты только погубишь своих людей. Продолжай так же умно, как начал: дай императору столько сокровищ, чтобы у наших французов разбежались глаза, дай ему двадцать заложников — и Карл вернется в милую Францию, оставив за собою арьергард, в котором, я уверен, будет и Роланд со своим другом Оливье. Поверь мне, тут найдут они могилу, и у Карла навсегда пропадет охота воевать.

— Благородный Ганелон, — опять обратился к нему Марсиль, — что же мне делать, чтобы погубить Роланда?

— Я научу тебя, если хочешь. Когда Карл минует горы и в узких проходах останется один арьергард, напади на него со ста тысячами своих воинов. Много погибнет там французов, но и ваших бойцов погибнет не меньше, зато Роланд не минует смерти, и вы навсегда избавитесь от войны.

Услышав это, Марсиль от радости бросился на шею Ганелону, а затем осыпал его щедрыми подарками и предложил закрепить их уговор клятвой. И они поклялись: Ганелон — мощами, заключенными в рукояти его меча, в том, что Роланд будет в арьергарде, а Марсиль — над книгой Магомета, что не выпустит Роланда живым.

Тут сбежались все приближенные Марсиля, с радостью обнимали они Ганелона и старались перещеголять друг друга роскошным подарком, и даже королева подарила ему для жены запястья.

Тогда Ганелон, забрав с собою заложников и подарки, предназначенные Карлу, отправился в обратный путь.

* * *

Между тем Карл был уже на пути домой и подходил к городу Вальтиерра, когда-то взятому и разрушенному Роландом. Тут должен он был ожидать вестей Ганелона и дани с испанской земли. И вот, в одно прекрасное утро, рано на заре, явился в лагерь Ганелон.

Рано проснувшись, император отслушал обедню и сел на зеленой травке, перед своею палаткой, окруженный Роландом, Оливье, герцогом Нэмским и всеми другими. Коварный, хитрый Ганелон передал ему ключи от Сарагоссы, сокровища, присланные Марсилем, и двадцать заложников; калифа же он не мог привезти, так как тот будто бы на его глазах погиб со своим кораблем в море у испанского берега: недовольный решением Марсиля принять христианство, он навсегда покидал Испанию.

— Слава Богу! — воскликнул Карл. — Ты хорошо исполнил свое поручение, Ганелон и я щедро награжу тебя.

Затрубили в трубы, французы снялись с лагеря, навьючили своих лошадей и направились к милой Франции.

Арьергард. Роланд приговорен к смерти

Карл разгромил Испанию, забрал замки, захватил города. — Война моя кончена, — сказал король и направился к милой Франции.

Кончился день, наступил вечер. Граф Роланд водрузил свое знамя высоко на вершине холма. Вокруг него французы раскинули свой лагерь.

Между тем войско неверных подвигается глубокими долинами — в кольчугах и шлемах, со щитами, саблями и копьями. Вершины гор покрыты лесом, и мусульманское войско делает там привал. Четыреста тысяч человек выжидают там восхода солнца. А французы даже и не подозревают их присутствия.

Свет меркнет, и наступает черная ночь. Император Карл заснул, и снится ему странный сон. Он видит себя в тесном ущелье со своим ясеневым копьем в руках. И вот граф Ганелон выхватывает у него это копье и потрясает им с такой силою, что искры летят к небу. Но Карл спит, не просыпаясь. Тогда другой сон приснился ему; он во Франции, в своем Ахене. Медведь прокусывает ему руку до самой кости. Затем со стороны Ардена появляется леопард и с яростью нападает на него. Но из залы выбегает борзая собака, со всех ног мчится к Карлу, отрывает правое ухо у медведя и накидывается на леопарда. «Ну, будет битва!» — восклицают французы и не знают, кто победит. А Карл спит, не просыпаясь.

Минует ночь, сменившись ясною зарей, и император гордо продолжает свой путь. По воздуху несутся звуки труб.

— Господа бароны! — говорит Карл. — Взгляните, какие перед нами горные проходы и узкие ущелья, и решите, кого поставлю я в арьергард?

— Роланда, моего пасынка Роланда! — восклицает Ганелон. — Нет более доблестного барона! В нем спасение твоих людей.

С презрением взглянул на него Карл:

— Ты — олицетворение самого черта, и душа твоя полна смертельной вражды. Кто же будет тогда в авангарде?