Рыцари и сеньоры - [31]

Я так и не подошла к тебе на вокзале… Мне нужно было подготовиться и разыграть маленький спектакль. И все прошло отлично! В первый вечер ты послушно пошел за мной. Ты молчал, а я говорила, и всеми силами пытаясь околдовать тебя. Я была просто в ударе, правда?.. Потом ты полез со своими дурацкими и неумелыми поцелуями… Помнишь, как я расхохоталась?.. Я взяла тебя за уши и поцеловала в нос. Именно так, чтобы ты обиделся и понял, кто у нас главный. Но я никогда бы не подумала что ты такой сильный… Как медведь! Ты целовал меня силой, а во мне горело только одно женское и кошачье желание — до крови расцарапать тебе лицо. А потом я просто испугалась, что ты задушишь меня. Драку с тобой пришлось отложить…

Ночью мне пришла в голову мысль: а может быть выйти замуж за этого дурачка?.. Я рассуждала следующим образом: он неплохой парень и если не забывать вовремя дурить ему голову, то из него может выйти преданный муж. Ты ведь и в самом деле однолюб, правда, солнышко мое?.. Но о своей преданности я совсем не думала… Мне было уже за двадцать и я понимала, что пора бы, наконец, прибиться к какой-нибудь конкретной и домашней постели.

Позже, через день или два, я снова испугалась тебя и уже по-настоящему. Я вдруг поняла, что, имея над тобой чудовищную власть, в сущности, я не имею никакой. Я могла заставить тебя нервничать, могла заставить пойти за собой куда угодно, могла заставить ревновать до безумия, но ты… Непрошибаемый мой, какая чудесная сила хранила тебя от моих колдовских чар?! Ты оказался сильнее меня, и я никак не могла понять почему. Ведь тот мир, тот чудесный покой, та светлая жемчужинка внутри тебя, все то, чем я любовалась там, на вокзале, были так беззащитны!..

Уже через неделю я была готова забраться к тебе в постель и пустить в ход свой последний козырь. Но как ты тащил меня туда!.. Прости меня, любимый, но так не ведут себя даже с куклой. Это было просто хамство с твоей стороны, пусть беззлобное, наивное, но все-таки хамство. И я была зла как сто чертей, ведь я уже окончательно решила выйти за тебя замуж… Я помню, как после ссоры ты ложился в мою постель и отворачивался к стене… А мне вдруг становилось так спокойно и легко, что я готова была ходить на цыпочках, лишь бы ты уснул. Наивно как, Боже!.. Конечно же, я знала, что подушка пахнет моими волосами… Но на что я надеялась? На чудо, наверное… И я была готова плакать от ощущения огромного, но минутного счастья, и самой обыкновенной злости и бессилия. Ты дарил мне только частичку… Часть жемчужинки. И не больше.

Ты ведь тоже боялся меня, правда?.. Ты все-таки догадался, что я из себя представляю на самом деле. Ты не верил мне и правильно делал. Как же меня всегда бесило, что ты бережешь себя!.. Но как берешь, Боже!.. И ты ли берег себя?! Нет, не ты!.. Другое, иное!.. Это иное заставляло тебя совершать неумелые и грубые поступки и отталкивало тебя от зла.

И, тем не менее, твоя судьба решилась без твоего участия. Она решилась еще там, на вокзале… И ты не знал, что твоя судьба уже решена, потому что я согласилась бы сто раз умереть, но только не отпустить тебя!.. — Любочка замолчала, собираясь с силами, которых у нее оставалось уже совсем немного. — Когда судьба человека решается без его участия это может показаться не справедливым. Но, может быть, высшая справедливость как раз в этом и заключается, что человек в итоге получает то, что заслужил благодаря тому, что там, внутри его самого. Кто может сам сделать себя счастливым? Никто!.. Как можно создать то, чего не знаешь?.. Именно сейчас, как никогда раньше, я понимаю, что прожила с тобой всю жизнь в небесной радости и самом обыкновенном страхе. Спасибо тебе.… И именно сейчас я понимаю, что любовь и страх неразделимы. Они чужды друг другу, непримиримо враждебны, но неразделимы… Чистого счастья лишенного страха нет. Счастья не может быть в безумии разума обожравшегося анальгином, разума лишенного понятия боли… А я всегда боялась потерять тебя… — Любочка снова замолчала и закрыла глаза. — Подожди!.. Подожди, не перебивай меня!.. Теперь я хочу сказать о главном. Помнишь ту куртку из чертовой кожи? Я часто вспоминала ее… И я всегда думала, что подобное зло — виртуально. Но, оказывается, оно может взять в руки нож… Черная куртка из чертовой кожи снова догнала меня, но она была уже не на моих плечах… Я помню лица этих зверей, но они уже там… Далеко. Они ушли как в бездну… Поэтому не трогай их! Я знаю тебя и говорю тебе еще раз, не трогай их!.. Видишь, я даже не говорю тебе о детях… Потому что если ты станешь другим, если ты сам оденешь «чертову кожу», ты не принесешь Сереже и Олечке ничего кроме несчастья и зла… — Любочке стало трудно дышать. Она силилась улыбнуться, но уже не могла этого сделать. — Поцелуй меня, однолюб мой, и уходи… Теперь мне нужно побыть одной. И не бойся за меня, мне совсем не страшно… Уходи!

Но я не мог уйти. Я стоял в коридоре и ждал… Потом я вернулся. Любочка была без сознания. Я сел рядом и вдруг понял, что тот зверь, который жил внутри меня уже ушел. Вокруг была только ошеломляющая пустота и боль…