Рыцари Дикого поля - [139]

У Людовика де Конде челюсть отвисла от удивления. Какая, к дьяволу, эскадра?! Какой еще французский флот у берегов Западной Африки?! Спятила, дуреха, что ли?! Тут бы как-нибудь нейтрализовать отряд испанских рейдеров, зверствующих у берегов Франции.

Он прибыл сюда требовать подкрепления и новых партий оружия, особенно английских ружей, намереваясь в зародыше погасить саму идею мира, который королева собиралась подписывать, признавая этим свое поражение от Испании. Вполне очевидно, что добиться решительной победы в сражении с испанцами так и не удалось, но из этого еще не следует, что королева может признавать поражение своей страны!

— Вы правы, Ваше Величество, — одну руку вице-адмиралишко держал за спиной, словно классная дама, а другой вальяжно витал над просторами всех континентов и океанов. Откуда, из какого припортового кабачка она извлекла этого, пока еще не повешенного пирата и по какому праву, за какие заслуги произвела в вице-адмиралы?! Хорошо хоть не в вице-короли всех заморских владений Франции!

Забыв на время о том, что привело его в Париж, растратив весь свой гнев и все более-менее приличествующие случаю слова, главнокомандующий медленно подкрадывался к столу, словно боялся вспугнуть двух притаившихся за ним заговорщиков. При этом он по-гусиному вытягивал шею, стараясь еще издали разглядеть ту часть Африки, что уже была «завоевана» этими не вовремя сорвавшимися с рей флотоводцами.

— О, мессир, — только сейчас «заметила» его королева. — Нам вас так не хватало. Как вы считаете, если бы удалось снарядить эскадру численностью в двадцать кораблей, сколько наших отборных пехотинцев мы могли бы посадить на них?

— Если мне не изменяет память, государыня, пиратский флот, созданный датской регентшей Маргаритой [52] в союзе с Тевтонским орденом, был поменьше. Тем не менее она добилась того, что в конце концов Швеция и Норвегия подчинились ее натиску и приняли ее главенство.

Королева понятия не имела, что было связано с правительницей Дании, и вообще, когда именно эта регентша Маргарита правила. Однако поняла, что упомянуть о датчанке принц мог, только пытаясь задеть ее, Анны Австрийской, самолюбие.

— Подвигами королевы Маргариты займемся чуть позже, мессир. Пока что мы с вице-адмиралом Крунстадтом озабочены более насущными проблемами. Нас интересует западное побережье Африки.

— А меня, вы уж извините, доблестный вице-адмирал, — въедливо улыбнулся принц де Конде, — куда острее беспокоит северное побережье Франции.

— И что же там происходит? — удивилась королева.

— Да может случиться так, что, пока наша доблестная эскадра будет трепать паруса у берегов Африки, испанцы основательно займутся нашими собственными берегами. И окажется, что победоносной эскадре нашего вице-адмирала попросту некуда будет возвращаться.

Не меняя выражения лица, королева тем не менее с досадой взглянула на принца, затем перевела взгляд на карту: прервать такие сладостные мечтания!

— Вы свободны, господин вице-адмирал, — устало обронила она, возвращаясь к своему креслу за высоким массивным столом, за которым любил работать покойный супруг.

— Но, Ваше Величество, как же быть с той просьбой, ради которой.

— После решения королевы, господин капитан, — парировал главнокомандующий, — обращаться к своим «но» уже бессмысленно. Ступайте, сударь. Секретарь передаст вам наше решение.

Принц де Конде заметил, как побледнело и без того не розовощекое лицо Крунстадта, понявшего, наконец, что все, что здесь до сих пор происходило, — всего лишь бездарный спектакль. Королева использовала его в своей очередной интриге против принца де Конде — только-то и всего.

— А как же с моим чином вице-адмирала? — все же не сдержался Крунстадт. — Могу считать, что он действительно был пожалован мне?

Тут уже настала пора королевы побледнеть. Крунстадт нарушал все мыслимые нормы поведения. Он попросту выдал ее принцу.

— Вам будет пожалован чин артиллерийского майора, — мстительно успокоил его принц де Конде. — После двухнедельных сражений на побережье испанцы выбили цвет моего бомбардирского офицерства.

Пораженный тем, что он здесь видел и слышал, капитан Крунстадт воровато пятился к двери, словно опасался, что ему могут выстрелить в спину. Не понимая, что все те выстрелы, которые должна была принять его спина, она уже приняла.

Когда дверь за ним закрылась, принц де Конде устало плюхнулся в кресло и, распрямив уставшие ноги — сидя в карете, он почему-то всегда уставал больше, чем в седле, — благодарственно расслабился и закрыл глаза.

— Вы же не спать сюда явились, принц, — жестко упрекнула его королева.

— Если бы я мог вспомнить, зачем я сюда пожаловал, государыня, очевидно, вся наша встреча выглядела бы совершенно по-иному.

Королева победно улыбнулась. С перегоревшим принцем справиться будет легче. А что поделаешь, вдовья королевская судьба!

— У вас опять какие-то мелкие неприятности, Людовик? — уже совсем по-родственному поинтересовалась она.

— Вот уж не знал, что все неприятности Франции оказываются всего лишь моими… мелкими неприятностями.

37

Повозка Королевы Отверженных в сопровождении небольшого эскорта двигалась всю ночь. Усталости Стефания не признавала. Утром она в любом случае должна была появиться перед воротами столицы Крыма, которая, конечно же, с трепетом ждала ее прибытия.