Рыцари черешневого цветка - [33]

Сложные знаки в тетради Марии перекочевали во вторую тетрадь в виде обычных букв. Перед Тиком были все частички тайны, и даже копия шифра, которым черешары были намерены пользоваться в радиопередачах… А была еще в отдельности заметка на первой странице, коротенькая, зато чрезвычайно важная для маленького детектива, составленного для самого себя. Отметка была сделана в форме заголовка:

НАУЧНАЯ ЭКСПЕДИЦИЯ В ЧЕРНУЮ ПЕЩЕРУ

А внизу еще одна запись, тоже важная, но не совсем ясная:

Отъезд в четверг, 5 июля в 5 ч. у.

Были там еще фразы. Тик переписал их в чистую тетрадь, но все они казались ему неинтересными.

Еще раз прочитав заголовок, малыш впервые вздрогнул. Черная пещера! Место, где спрятана волшебная коробочка, которая могла бы сделать его невидимым!.. Это та-ак! Лишь бы ему раздобыть коробочку! Если бы он ей владел!.. Можно было бы пойти с черешарами, быть между ними… Вот он ошеломил бы их, в особенности невыносимую Марию! И Дана… и всех… И никто его не увидел бы… Но разрешит ли отец ему пойти?

Прочитав следующую фразу, Тик вздрогнул вторично. И лишь тогда понял ее жестокость:

«Отъезд в четверг, 5 июля…»

Ведь… Так-так!.. Это же завтра! А он еще не подготовился! Ни ранца, ни ботинок, ни веревки, ни фонарика, ничего… Решительно ничего у него нет! Когда он успеет собрать все это!.. Но он сделает все возможное и невозможное… Только так! Он не будет спать. Будет работать целую ночь. Он найдет иглу, и только его будет побеждать сон, он сам себя будет колоть ею… Но разрешит ли отец?

Тик вздрогнул в третий раз, когда взглянул на двор. Цомби такое вытворял во дворе и так таращил глаза, что даже удивительно было, как Тика до сих пор не заметили.

«Ну, подожди, я тебе покажу, ничтожество! Я завяжу тебе хвост узлом, а в тот узел вплету красную ленту, чтобы ты стал посмешищем для всего собачьего рода…»

Малыш, услышав голос Марии, которая звала Цомби, снова вздрогнул. Но на этот раз так сильно, что немного утратил равновесие, благодаря которому держался на крыше. Двинувшись куда-то, он невольно правой рукой зацепил тетрадь, куда перенес все записи. Этим движением он восстановил равновесие, но не последствия. Тетрадь подлетела и в свою очередь натолкнулась на первую преграду: на тетрадь Марии. Еще долю секунды та оставалась незыблемой, и Тику удалось дотянуться до нее кончиком пальца, спасая от падения. Но тетрадь не имела опоры чтобы зацепиться, и ни одно чудо в мире не шевельнуло и пальцем, чтобы её остановить. Она невольно двинулась вниз…

Какое жестокое несчастье! Тик был в состоянии лишь взглядом проводить траекторию падения бомбы, падения пушечного ядра… Никогда малыш не был еще так бессилен…

Тетрадь зацепилась за карниз, а потом… Тик закрыл глаза и до боли сжал кулаки, словно эта страшная тетрадь должна была упасть ему на голову, а не на голову Марии, которая спокойно разговаривала с Виктором на крыльце.

3

Черешары должны были встретиться с Урсу в неприметном месте за хлевом-складом. Ребята прибыли точно в договоренное время, но девчата опаздывали. Мария хоть предупредила Виктора, что, может, задержится или совсем не придет. Но с Лучией произошло что-то невероятное. Она не предупредила никого и вообще никому ничего не сказала.

Но не это привело в удивление ребят. Лучия всегда была очень пунктуальна и на любую встречу приходила первой. Дан даже прозвал ее «Королевой вежливости», и все остерегались ее острого язычка, когда речь шла о точном времени. Вот почему было что-то непонятное в опоздании Лучии.

— Санта Лучия! — нервничал Дан. — В конце концов и она допустила ошибку. Мама родная, как я поиздеваюсь над ней, ха-ха!

— Не случилось бы с ней чего-нибудь! — встревожился Урсу.

— Я об этом тоже думаю, — сказал Ионел. — И даже подозреваю, что это-таки произошло… Думаю, ее не пускает отец! Не забывайте — он доктор, а такие люди не видят ничего, не думают больше ни о чем, кроме микробов, переломов и кровотечений. Для них экскурсия, очевидно, просто несчастный случай… Ведь…

— Ведь… лучше всего будет, если мы подождем немного, — предложил Виктор. — Не спешите с выводами… Может, и произошло что-то, а может, ничего особенного…

— Я остаюсь при своих мыслях, — закончил Ионел. — В этом и вы вскоре убедитесь. Не разрешит ей доктор, даже более — не будет ничего странного, когда он и нам начнет ставить палки в колеса… Вот смотрите, разве я вам не говорил?

Ионел кивнул на ворота. Все сразу же глянули туда. Оттуда, где они стояли, черешары могли видеть ворота, самих же их не было видно. На двор заходила Лучия, но не одна, а в сопровождении какого-то низенького мужчины, еще не старого, но с напрочь седой головой.

Очки в золотой оправе добавляли еще большей почтенности его фигуре. Только улыбка, которую знал целый город, как бы исчезла с лица доктора Истрате.

— Ну теперь держитесь! — испугался Ионел.

— Хватит уже, ворон несчастный! — грохнул Дан. — Ты уже три дня каркаешь беду, словно ворона…

— Ворона ты, или тот индивид, который притаился в твоей одежде! — быстро отрезал Ионел.

Перебранка происходила шепотом и на ходу, так как ребята вынуждены были идти навстречу гостям.