«Рыцари церкви», кто они? - [3]

Именно в такие строки облек средневековый поэт рассказ о взятии Иерусалима крестоносцами в 1099 г. и о тех бесчинствах, которые творили "рыцари церкви" на Святой земле.

Период крестовых походов длился без малого двести лет - с конца XI до последней трети XIII в. Само название этих военно-политических экспедиций возникло вследствие того, что участники походов, главным образом западноевропейские рыцари, воюя против турок и арабов, а также других мусульман, прикрепляли к своим одеяниям матерчатые кресты. Последние являлись как бы символом побуждений этих "воинов Христовых", отправившихся в Сирию и Палестину, дабы очистить их от иноверцев, попиравших христианские святыни.

В те далекие годы захватнические войны, именуемые ныне крестовыми походами, величали достаточно скромно и непретенциозно, а именно: "перегринацио", что означает всего-навсего "странствование", либо "экспедицию"

- "поход", либо "итерин террам санктам"

- "путь в землю святую". Сам же термин "крестовый поход" возник во Франции на рубеже Нового времени. Имеются некоторые свидетельства, что впервые его употребил придворный хронист Людовика XIV - Луи Мембур, который назвал свой вышедший в 1675 г. фолиант "Историей крестовых походов". Важнейшую роль при организации крестовых походов сыграла католическая церковь, которая в период раннего средневековья была теснейшим образом связана с европейскими государями. Известно, что во многих случаях сами католические священники занимали высокие посты в политической иерархии, потому-то они и были заинтересованы в нормальном функционировании центральных аппаратов власти, защищавших их от вмешательства местных феодалов.

Начиная с XI в., то есть почти в преддверии крестовых походов, ситуация в Европе изменилась. В лоне церкви возникла реформаторская струя, представители которой предприняли попытку использовать новые социально-экономические отношения не только для внутренней стабилизации католицизма, но и для политической эмансипации церкви. Реформаторское движение, центром которого стал бенедектинский монастырь Клюни, улучшило вначале положение монастырей в Бургундии и Лотарингии. Папа римский не преминул ухватиться за предложение клюнийцев, состоявшее в создании монастырей, подчиненных непосредственно Клюни, а не епископу, введение более строгих правил для монахов, в том числе целибата, запрете симонии, установлении выборов папы Коллегией кардиналов с устранением из них светских феодалов, в церковной инвеституре. Симония - распространенная в период средневековья покупка и продажа церковных должностей (от имени евангельского персонажа Симона-волхва). Инвеститура - право светского государя назначать епископов на своей территории. И хотя клюнийская реформа не была доведена до конца, она тем не менее позволила Григорию VII, самому крупному представителю реформаторской партии на папском престоле, не только отказаться от светской опеки, но и открыто высказать притязания на мировое господство.

Именно стремление к гегемонии явилось одной из движущих причин рьяных призывов Рима к завоеванию "земли обетованной".

Урбан II, выступивший непосредственным организатором крестовых походов, пытался решить таким образом несколько задач: упрочить свою власть в западноевропейских государствах, подогревая религиозное рвение католиков, добиться подчинения православных церквей и заполучить немалые земельные владения на Востоке.

Лозунг "освобождения Гроба Господня" позволил закамуфлировать основные цели, преследовавшиеся крестоносцами. Уникальным продуктом крестовых походов стали духовно-рыцарские ордены - сословные организации мелкого и среднего феодального дворянства, которых коротко называли "рыцари церкви". В них наиболее полно воплощены грабительская идеология и практика этого экспансионистского движения. Благодаря своей всевозраставшей политической, экономической и военной власти ордены превращались в костяк католического господства на Востоке. Их особое положение, созданное и поощрявшееся папством, многочисленные владения почти во всех странах Западной Европы, а также разветвленная структура обеспечивали им и на родине дальнейшее безбедное существование и влиятельные позиции даже тогда, когда давно были потеряны все завоевания в Сирии и Палестине.

Участвуя в крестовых походах и в последовавших затем войнах, все без исключения военно-монашеские ордены постепенно отошли от принципов аскетизма и "забыли" учение того, рыцарями которого они призваны были служить, Христа, сказавшего, что царство его не от мира сего. И хотя первоначально монахи считались среди христиан избранниками неба (кардинал Дамиан в XI в. говорил: "Иисус Христос вырывает монахов из мира, подобно доброму пастырю, вырывающему ягнят из пасти хищного зверя. Блаженны избранники, которых Господь спасает среди ограниченного числа погибающих, принимая их в свой святой ковчег"), а вступление в монашество признавалось почти вторым крещением, члены духовно-рыцарских орденов не очень-то считались с необходимостью соблюдать монашеские обеты.

Тот же папа Урбан II в период первого крестового похода на соборе в Ниме провозгласил, что монахи подобны ангелам, потому что возвещают повеления божии, и на основании аналогии между монашеской одеждой и шестью крылами серафимов собор даже определил место монахов среди ангельской иерархии.