Рыцарь XX века - [65]

— Гостиницы

Во всех концах земли,

Чужие города,

Аэропорты,

В чужих морях

Чужие корабли

Перемещались в памяти и стерты

И боль мою ослабить не смогли,

Калейдоскоп побегов и погонь…

И все ж, пока я жив,

Он не погибнет,

Того святого зарева огонь,

Которое зажег во мне Египет…

— О родина,

Светла моя любовь! —

продолжал памятные ему строки Абдель-Аль.

— Встреча друзей на чужбине — подарок судьбы, — сказал аль-Хамиси и крепко расцеловал друга.

Скиталец

риполи, Дамаск, Никосия и Мадрид, Рим. Конгрессы и встречи, связанные с большой общественной работой. Мелькают города, страны и народы. Каждая новая поездка открывает неведомый мир древних цивилизаций и сокровищ национальной культуры. Но рядом с прекрасными памятниками древности — бесчисленные проблемы сегодняшнего дня. Много горестей и страданий, связанных с войнами, с безработицей, с бесправием людей, с жестокостью капиталистического мира.

Каждая поездка находит отражение в поэзии аль-Хамиси. К нему вернулась потребность выразить свои мысли и чувства в новых касыдах. В них скорбь о горестях человеческих, скорбь о покинутой родине, скорбь о разлуке с любимой.

Друзья мои!

Как может жить тоска

В том сердце, что она же обагрила

Горячей кровью,

Жаждой иссушила

И мир его цветущий превратила

В пустыню раскаленного песка?

Как может жить она в душе моей,

Огонь которой все испепеляет,

В душе,

Что в черный уголь превращает

Любого прикоснувшегося к ней?

Иль, может быть,

Тоска огню сродни?

Но почему тогда проходят дни,

А пламя не становится золою?

И как она, лишив меня покоя,

Мечту в душе обугленной хранит?

Рукой моей, окрашенною кровью,

Она возводит здание мечты —

Дворец непостижимой красоты —

И то казнит,

То воскресит любовью,

То мраком простирается в груди,

То дарит мне сиянье впереди.

Проклятая тоска!

Душа моя

И разум мой измучены тобою.

Не ведая ни счастья, ни покоя,

Я шел всю жизнь

Над самой крутизною,

Ступая по колючкам бытия.

Ты увлекла мечту мою в полет,

Но раскидала дни мои,

И вот —

Нет в мире стран,

Где б не обрел я дом,

Чтоб навсегда расстаться с ним потом.

Я находил приют свой в вышине,

В салонах реактивных самолетов,

По всей земле

Бетон дорожек взлетных,

Гул залов ожидания бессчетных —

Таков удел мой

По твоей вине.

Ведь даже двери,

Глядя в спину мне

Знакомыми стеклянными глазами,

Не знают, где конец моих терзаний,

В какой я успокоюсь стороне.

Необозримый океан тоски!

Зачем ты разбиваешь на куски

Ладьи моей спасительные весла?

Когда б вернуть пронесшиеся весны…

О, если бы я снова молод был,

Я б одолел превратности судьбы.

Но все прошло,

И я бреду один

Туда, где ждет меня седая старость,

И жизнь, что за спиной моей осталась,

Длиннее той, что будет впереди.

Но все-таки,

Лишенный сил былых,

Я старческою грудью принимаю

Отравленные стрелы

И скрываю,

Как больно мне от попаданий их.

Ведь если сквозь сражения и годы

Ты по веленью сердца своего

Шел под священным знаменем свободы,

Позор тебе,

Коль выронишь его!

* * *

Европа, Азия, Африка, Латинская Америка. Повсюду влияние американского капитала, американской культуры, но не той, которая является гордостью человечества, а лживого и лицемерного культа насилия, бесправия и стяжательства.

Убийцы Линкольна сегодня

Без тени стыда

Права человека возносят крикливо и лживо.

Так жди же незваных пришельцев,

Катанги руда,

Вы, копи алмазные, золотоносные жилы,

Уран конголезский,

Смешавшийся с плотью земной,—

Прихода их ждите…

Придут и прихватят с собой

Интриги и буры,

Гранаты, отраву и козни:

Застрелят в упор

Или тайно под корень подкосят.

Прихода их ждите…

Когда о правах человека

Фальшиво вещают пираты двадцатого века…

* * *

Убийцы Линкольна

Права человека возносят!

Но дымом пожарищ Ливан непокорный объят —

Ветвь доблестной славы,

Чей голос нам эхо доносит,

Чьи гордые горы

Как символ бессмертья стоят!

О, где ты, Джумблат?

Ты упал, как подкошенный стебель,

В объятья земли, и отчизна тебя приняла.

Твой голос не слышен,

Погиб ты, застреленный теми,

Кому автоматы Америка в руки дала.

А «Голос Америки»

Так же без устали лает:

«Права человека»

Убийцы возносят и славят…

…В Латинской Америке

Тысячи дивных красот!

Страна черноокая,

С тонким чарующим станом,

Несметным богатствам давно потеряла ты счет:

Владеешь горами, лесами,

Самим океаном.

Ты с каждым мгновением множишь земные дары,

Младенец — рассвет — на руках, как вино золотисто,

И ночь, словно старец,

Чьи песни, как вечность, мудры,

Поет их тебе

Под мерцанье созвездий росистых…

Кто землю твою разорвал?

Кто сковать ее смог?

Кто жег твои нивы, сады для казарм вырубая?

Кто нашу планету

Бессмысленным бойням обрек?

Пираты двадцатого века, их лютая стая!..

С тех пор как аль-Хамиси покинул свой дом в Каире, у него не было пристанища. И вот он вспомнил гостеприимную Москву, где бывал много раз, где его сердечно встречали советские писатели, где издавали его книги, где были искренние друзья.

Москва радушно приняла прославленного борца за мир, поэта, воспевшего мир. Аль-Хамиси поселился в Москве. Он обрел уютный дом, который стал центром притяжения всех молодых арабов и египтян, которые учились в московских институтах, в университете, в консерватории. Дом аль-Хамиси был открыт для многочисленных гостей из арабских стран, которые приезжали в Москву на конгрессы, съезды и симпозиумы. Каждый был желанным гостем. И правитель страны, и знаменитый режиссер, прибывший на очередной кинофестиваль, и писатель, и композитор. Квартира аль-Хамиси стала центром, где встречались общественные деятели арабских стран, разрозненные, рассеянные по многим странам мира. Наконец-то поэт обрел свой письменный стол и полки с книгами, телефон, связавший его со многими странами мира, обрел возможность писать свои дивные касыды, завоевавшие признание миллионов читателей.