Рыцарь в сверкающих доспехах - [95]

Тем временем Николас развлекался в тени беседки. Юбки женщины уже были вскинуты до талии, а рука мужчины гладила обнаженное бедро. Любовники, забыв обо всем, слились в поцелуе.

– Ну и ну! – громко воскликнула Даглесс, едва сдерживаясь, чтобы не наброситься на них. – Николас, мне кажется, джентльмены себя так не ведут!

Женщина отстранилась от Николаса и удивленно уставилась на непрошеную гостью. Она даже попыталась оттолкнуть Николаса, но тот никак не мог прервать поцелуй.

– Николас! – резко воскликнула Даглесс своим лучшим учительским тоном.

Николас нехотя обернулся. Даглесс увидела полузакрытые веки и сонное выражение лица. Точно такое, как в те моменты, когда он занимался с ней любовью.

У Даглесс перехватило дыхание.

При виде ее глаза Николаса сверкнули гневом. Почти грубо одернув юбку женщины, он отодвинулся и сел.

– Думаю, вам лучше уйти, – заявила Даглесс, дрожа от ярости.

Женщина перевела взгляд с Николаса на Даглесс, злобно смотревших друг на друга, и поспешно выскочила из беседки.

Николас, очевидно, был взбешен до такой степени, что Даглесс едва не сбежала. Но все же у нее хватило силы воли не двинуться с места.

– Николас, нам нужно поговорить. Следует объяснить, кто я и откуда взялась.

Он молча надвинулся на нее. Она так же молча отступила.

– Ты заколдовала мою мать, но меня не заколдуешь, – тихо процедил он. – И если еще раз посмеешь встать между мной и моими делами, я спущу с тебя шкуру колотушкой.

С этими словами он толкнул ее так сильно, что Даглесс отлетела к стене. С тяжелым сердцем она наблюдала, как он широко шагает по тропинке, открывает калитку и исчезает из виду. Как ей спасти его, если он ничего не хочет слушать?! Он и десяти минут не желает провести в ее обществе! И что теперь делать? Стреножить его? Ну да, верно! Связать и объяснить, что она из будущего и прошла сквозь время, чтобы спасти его шею – в прямом смысле слова.

– Я знаю, он поверит мне, – прошептала она.

Вернулась Гонория с деревянной дощечкой, заточенными птичьими перьями, чернилами и тремя листочками бумаги. Наигрывая песни, она попросила Даглесс записать ноты. Очевидно, Даглесс немало упала в ее глазах, признавшись, что она не знает нот.

– Что такое «колотушка»? – поинтересовалась Даглесс.

– Такая плоская палка, чтобы выколачивать пыль из одежды, – пояснила Гонория, записывая ноты.

– А Николас… э… э… не пропускает ни одной юбки?

Гонория отложила перо и укоризненно покачала головой:

– Не стоит терять свое сердце из-за сэра Николаса. Женщина должна отдавать сердце только Господу. Люди умирают, а Господь бессмертен.

Даглесс вздохнула:

– Верно, но пока мы живы, можно подумать и о делах мирских.

Она хотела сказать что-то еще, но подняла глаза и увидела на террасе чье-то лицо, удивительно похожее на…

– Кто эта девочка? – спросила Даглесс, кивнув в сторону незнакомки.

– Она должна выйти за лорда Кристофера, когда немного подрастет. Если доживет до того времени. Она болезненное дитя и не часто выходит из дома.

С этого расстояния девочка выглядела копией Глории: такая же толстая, такая же капризная. Даглесс вспомнила, как Николас рассказывал, что старший брат был помолвлен с французской наследницей и поэтому отказался жениться на Леттис.

– Значит, Николас женится на Леттис, а Кристофер обручен с ребенком. Скажи, а если девочка умрет, Кит захочет жениться на Леттис?

Гонория даже растерялась от столь вольного употребления знакомых имен.

– Лорд Кристофер – наследник графского титула и родня королевы. Леди Леттис ему не ровня.

– Но годится же она в жены Николасу.

– Сэр Николас – младший сын. Он не унаследовал ни поместья, ни титул. Леди Леттис – хорошая для него партия. Она тоже в родстве с королевой, но очень дальнем. Да и приданое невелико.

– Но если Леттис выйдет за Николаса, а Кристофер, скажем, умрет, тогда Николас будет графом?

– Да, – кивнула Гонория, оторвавшись от своего занятия. Жирная, прыщавая француженка болезненного вида медленно побрела в дом. – Сэр Николас станет графом, – задумчиво протянула Гонория.

Глава 23

К тому часу, когда настало время ложиться спать, Даглесс ног под собой не чуяла и едва нашла силы забраться в постель рядом с Гонорией. Неудивительно, что здешние обитатели такие худые! Стальные корсеты просто не давали жиру осесть на костях!

Покинув сад, они с Гонорией отстояли службу в красивой маленькой часовне на первом этаже дома: слушали богато одетого священника и почти всю церемонию провели на коленях. Правда, Даглесс не особенно вникала в смысл проповеди, поскольку рассматривала роскошные одеяния мужчин и женщин: меха, атлас, бархат, парча, драгоценности.

Именно здесь она впервые увидела Кристофера. Он был похож на Николаса, только не так молод и красив. Но от него исходила спокойная сила, приковавшая взгляд Даглесс. Он ответил таким заинтересованным взглядом, что Даглесс, краснея, отвернулась. Она не заметила, как Николас, хмурясь, наблюдает за ними.

После службы все отправились на ужин, проходивший в приемном зале. Даглесс сидела вместе с леди Маргарет, Гонорией и еще четырьмя женщинами. Слуги подавали овощной суп с говядиной, мерзкое горькое пиво и жареного кролика. Мужчина, который, как объяснила Гонория, был дворецким, выколупывал угольки из корки каравая, прежде чем подать его на стол. Теперь Даглесс поняла, откуда в корке так много дыр.