Рыцарь в серой шинели - [3]

Обед уже подходил к концу, когда у Виталика захрипела рация. Из-за особенностей данного здания прием в нем был весьма затрудненным. Отчасти из-за этого руководство смотрело косо на визиты сюда сотрудников, находящихся на дежурстве.

Чертыхнувшись, Романов быстро допил компот и выскочил на улицу. Когда мы всей гурьбой высыпали следом за ним, он уже нетерпеливо переминался с ноги на ногу у «ПАЗика». Увидев нас, он призывно замахал руками.

— Чегой-то приперло его, не иначе как кого-то грохнули, — наш водитель Миша был суровым реалистом и ничего хорошего от жизни не ожидал. Как правило, его мрачные прогнозы относительно нашей предстоящей деятельности всегда оправдывались.

— Скорее, мужики, где вас черти носят?

— Чего стряслось-то?

— «Седого» рванули! Дежурный туда уже городскую группу вызвал! Надо раньше них успеть, а то… сами понимаете… поставят нас всех в позу пьющего оленя.

Остывший автобус рванулся вперед, гремя своими внутренностями и распугивая сигналом прохожих.

Мы успели почти вовремя, городской группы еще не было, и дежурный по управлению тоже пока не появился. Тут уже суетились ребята из местного отделения.

Недалеко от нового, недавно отстроенного офиса накренился на бок закопченный «Гелендваген». Стекла у него были выбиты, и в салоне виднелись тела людей.

Ко мне подбежал начальник здешних сыщиков капитан Вяльцев. Нормальный мужик, с ним можно было говорить начистоту.

— Саня! Я тут уже весь извелся, ожидаючи!

— Куда спешим-то? Этому бандюгану уже давно пора персональное кладбище заводить. И на нем самый почетный участок выделить. Я бы на твоем месте только радовался. Посадить-то вы его все равно не можете, так хоть закопаете получше. Авось не вылезет назад-то?

— Все бы тебе прикалываться! Тут вот какое дело, — оттащил он меня в сторону за рукав. — Пока не приехал никто из его тусовки, нам бы машину осмотреть… Поможешь? Он туда с бумагами какими-то садился, постовой видел. А нам бы эти его писульки очень даже кстати пригодились бы. И проблем с их легализацией не возникло бы никаких. Вещдок, изъятый на месте преступления… Понимаешь?

— Так, а я-то тут причем? Вон, следака тряси, это его компетенция.

— Саня! Это подрыв! Тут тебе карты в руки! Без твоего заключения туда никто и носа не сунет!

— Э-э-э, Вова, не гони! Тут должен дежурный взрывотехник лезть, а не я! Да у меня и снаряжения никакого нет…

— Да чему там взрываться-то?! Все уже жахнуло, вон сам видишь — полон салон мертвяков. Это ж чистая формальность! Пока из города народ подъедет, тут уже будет седовская братва, адвокатов приволокут… Сам, что ли, не знаешь, как в таких случаях бывает? За каждую бумагу война пойдет, они уж найдут к чему прицепиться…

— Ладно, уговорил. Пошли следака трясти.

Через несколько минут я стоял около подорванного джипа. Опера приволокли мой чемодан и даже притащили откуда-то чью-то форменную шинель с капитанскими погонами — площадь продувалась навылет холодным ветром. И шанс словить тут хорошую простуду был весьма вероятен.

— Так! Вова, очисти площадь!

— Да мы тут рядышком постоим…

— Исчезни с глаз моих долой! Или ждем городскую группу!

— Исчезаю…

Отфотографировав многострадальную машину со всех сторон, я убрал фотоаппарат в распахнутый «Кюлленберг», взгромоздив его на капот. Надо мною втихаря потешались коллеги за приверженность к этому старомодному немецкому кримчемодану, но я старался этого не замечать. Нравилась мне его по-немецки кондовая и основательная конструкция, окованные металлическим профилем углы. Да и с точки зрения специалиста, он был вполне хорош и самодостаточен. Все в нем было на своем месте, ничего лишнего.

А что тяжелый он, так это даже в плюс. Во время часа «пик» в метро это был очень убедительный аргумент против излишне резвых бегунов. Несется на тебя такой вот резвый, все снося на своем пути… И никто и ничто ему не помеха — он спешит! А как с окованным углом «Кюлленберга» коленом повстречается… Дальше уже не торопясь идет… точнее — ковыляет. Чемодану же — хоть бы хны! А поскольку машиной я так и не обзавелся, в метро с ним ездить приходилось частенько.

Так, что мы имеем?

Имеем мы подорванный автомобиль. Стекла рассыпаны вокруг, стало быть, взрыв произошел внутри. Где же? Борта целы, пробоин нет, гранатомет отпадает. А если по стеклу влупили? Нет, не похоже… Да и очевидцы говорят про внутренний взрыв.

Походим, посмотрим… А что у нас внизу?

Ага!

Старый, но верный прием — «сто лет граненому стакану». Лепят его, родимого, на клей. Или на замазку. Да хоть на жвачку! Лишь бы держался. А внутрь запихивается расчекованная граната. Можно и наоборот, гранату подвесить, а стакан на нее одеть, чтобы чеку держал. И в том, и в другом случае эффект одинаковый. Стакан ли с гранаты соскочит на ухабе, граната ли из него выпадет и на веревочке повиснет. Жахнет — мало не будет! Никому…

Так здесь и произошло.

Граната рванула аккурат между сиденьями. Пол треснул, и взрывная волна вынесла наружу все стекла.

На передних местах лежали тела водителя и охранника. На заднем сиденье развалился «Седой». Многократно судимый и сидевший авторитет, он был хорошо известен всем нам. Крепкой рукой он держал многочисленных «беспредельщиков». Не давая им особо шуметь поблизости от своих «владений». Да… не позавидую я Вяльцеву… Тут скоро такое Чикаго начнется… только успевай труповозки заказывать. Ну да ладно, это его «земля», ему тут и воевать. Так, что мы имеем? Двери… заклинило, или замки закрыты? А не один ли хрен? А высоко джип задран, плохо мне видать, что там внутри… На подножку встанем… Оп-па!