Рыцарь умер дважды - [21]
Вальс… вальс для меня, наверное, что виски для пьяниц. В вальсе я перестаю тосковать и тревожиться, дурное отступает. Остаются свет залы, игривый блеск начищенного паркета, руки, держащие галантно, но крепко.
Сэдрик любуется мной, и мне нравится его любование, может, хотя бы оно вернет мне румянец?
– Вы сегодня так красивы, мисс Бернфилд, совсем как… горный цветок.
Сэдрик шепчет это, и его, а не мои щеки алеют. Позволяя чуть сильнее сжать руку, дарю еще улыбку. Это ни к чему не обязывает: он влюблен давно и без иллюзий, лишь изредка робко напоминает о своей любви и благодарен за то, что я хотя бы не топчу ее. Я жестока… как я жестока, если разобраться. И как жестока судьба теперь со мной, не в наказание ли?..
– Эмма? ― обеспокоенно зовет Сэдрик, и, прежде чем момент стал бы неловким, вальс смолкает. Я размыкаю объятие и тепло, но безмолвно киваю на вопрос «Вы в порядке?», после чего покидаю своего кавалера.
Он тоскливо глядит вслед.
Музыканты берут паузу; кто-то по щелчку отца несет в их уголок подносы с напитками и угощениями. Сам отец торопится в противоположную часть залы, ко входу, где собирается толпа, явно обступающая кого-то. Кого-то долгожданного и обещанного. Тут же я получаю подтверждение догадке: среди серых, коричневых и цветных сюртуков мелькает высокий силуэт в черном.
– Идемте, идемте, мистер Андерсен!
Рядом незаметно возникла Джейн. Ее разгоряченный взор устремлен на гостя. В толпе мелькают и вызывающе-полосатый сюртук отца, и персиковое платье Флоры Андерсен, и сдержанный пиджак ее мужа. Все шумят; до нас, по мере того как мы пересекаем залу, начинают доноситься оживленные голоса:
– Вы нас почтили!
– Старина Винсент, вы чуть не пропустили пунш!
– Что там головорезы, шериф, многие сегодня за решеткой?
– Мистер Редфолл, хоть к ужину успели!
– Позвольте представиться…
Джейн тихонько хихикает в кулак и сообщает Сэму:
– Вот наш индеец… нужно выручить беднягу, он не любит внимание. Я уже придумала, как это сделаю, но не вырывать же его сразу из рук отца, он меня убьет! Идите, познакомьтесь, а я пока угощусь пуншем. Совсем пересохло в горле, вы замучили меня, милый Сэм.
«Милый Сэм»… моя Джейн не просто меткий стрелок, она метка и в словах. Она выпускает локоть Андерсена, ― как если бы сдула дымок со ствола невидимого револьвера, ― и отходит. По лицу Сэмюеля я с горечью понимаю: еще недавно заинтригованный «краснокожим шерифом», сейчас он с радостью променял бы знакомство на общество моей сестры, на возможность наполнить ее бокал и увериться, что она останется рядом до конца вечера. Но Джейн окончательно поработила его разум: Сэм не перечит. Ответив на ее улыбку, подарив вторую мне, он идет к отцу. Его пропускают; я, пользуясь этим, спешу следом.
Молодой индеец стоит, прямо держа спину. Он выделяется из толпы: не только длиной густых волос, не убранных в хвост и достигающих лопаток, но и нарядом. Он не счел нужным переодеться перед визитом, впрочем, я вообще не знаю, есть ли у него вечерний костюм. На официальную одежду не раскошеливаются многие оровиллские белые, что говорить о племени, для которого правильный наряд ― удобный наряд? Редфоллу, например, удобно в рубашке с небрежно повязанным шейным платком, в кожаном жилете с грубой бахромой по краю и в привычных для Калифорнии штанах «деним», разве что не синих, а черных. Вид довершают пыльные сапоги и единственная блестящая деталь ― звезда на груди. Невзирая на отсутствие перьев, бусин, черепов и других амулетов, шериф смотрится крайне живописно, а ведь на скуластом лице нет даже боевой раскраски. Впрочем, Винсент не носит боевой раскраски; как и прочее, этот обычай для него мертв. Он сделал ее один раз за всю жизнь, на один день, точнее, одну ночь. Вряд ли когда-либо это повторится.
Редфолл уже представлен Джерому Андерсену; улыбается его супруге, но делает вид, что не замечает протянутой для поцелуя руки. Винсент не целует рук, редко жмет их; как правило, его приветствие ограничивается приподнятой ладонью. Мистер Андерсен сам хватает смуглую, отливающую медью кисть индейца и энергично трясет. Редфолл, в первый миг вздрогнувший, не проявляет резкости, терпеливо ждет, пока его отпустят. Возможно, он видит, что гости безобидны, но скорее просто устал, да и привык будить любопытство в приезжих. Наконец разорвав пожатие, Джером Андерсен выпаливает:
– Рад, очень рад! ― Он одергивает жену. ― Милая, это поистине вульгарная, устарелая формальность ― целование ручек. Пережиток Юга.
Тонкие брови Флоры Андерсен капризно сходятся к переносице, и супруг спохватывается: ловит замершую в воздухе ладонь, игриво целует, после чего опускает и извиняется перед шерифом, прибавив:
– Мы не подозревали, сколь прогрессивны ваши края. Рискуем сами прослыть здесь простаками, не знающими манер!
– Что вы, мистер Андерсен! ― встревает отец, донельзя удивленный. ― Вы придаете лоска нашему скромному балу. Что же касается Винса, ― он подмигивает индейцу, ― не обижайтесь на него, он неизменно строг и начеку. Правильно, мой мальчик? ― Тон смягчается. ― Как дела в городе? Мирно? Видимо, не очень, раз ты припозднился. Селестина!
Дом Солнца окутала тьма: царь его сам шагнул в пламя и отдал пламени всю свою семью. Мертв и величайший царев воевода, не вырвавшийся из клубка придворных распрей. Новому правителю не остановить Смуту и Интервенцию; всё ближе Самозванка – невеста Лунного королевича, ведущая армию крылатых людоедов. Ища спасения, он обращается к наёмникам Свергенхайма – Пустоши Ледяных Вулканов. Их лидер вот-вот ступит на Солнечные земли, чтобы с племянником нового государя возглавить ополчение. Но молодые полководцы не знают: в войне не будет победителя, а враг – не в рядах Лунной армии.
Хотите узнать, как редактировать художественный текст без лишних мучений и даже с удовольствием? С Екатериной Звонцовой вы изучите саморедактуру от стиля до сюжета, доведете до конца задумки, в которых забуксовали, влюбитесь в свои истории заново, а также: • научитесь понимать, что не так с вашим текстом, чтобы это исправить; • узнаете законы, по которым живет русский язык, чтобы не делать ошибок; • ближе узнаете своих героев, чтобы их полюбил читатель; • освоитесь в фэнтези-мире и нарисуете его карту, чтобы не заплутать на волшебных тропинках.
Австрия, 1755 год. Императрица Мария Терезия бьётся за то, чтобы жизнь подданных стала благополучнее и безопаснее, а свет Науки и Справедливости достиг каждого уголка страны. Но земли Габсбургов огромны: где-то не стихают бунты, а где-то оживают легенды и сама ночь несёт страх. Когда в отдалённой провинции начинаются странные смерти, в которых местные жители винят вампиров, императрица отправляет проводить расследование Герарда ван Свитена – врача, блестящего учёного и противника оккультизма. И Мария Терезия, и доктор настроены скептично и считают происходящее лишь следствием суеверий и политических интриг.
Мирославу, жителю Праги, приходит приглашение в театр от неизвестного лица. Он совершает этот визит, не зная о том, что делает шаг в иной, самый таинственный мир города, в котором теперь будет иметь другое, весьма рискованное занятие, встретит свою любовь и станет участником удивительных мистических событий.
После некоего катаклизма 9 % человеческого населения Земли обрели магические способности, и процесс ещё не завершён: то тут, то там появляются загадочные «новы» – волшебники со стихийным, неконтролируемым даром. Что с ними делать? Находить и обезвреживать. Этим-то и занимаются агенты Поиска Магических Аномалий, в народе прозванные ищейками. Язвительная ведьма Энвер и неунывающий чародей Кристоф делают свою работу, не забывая обмениваться колкостями и попадать в неприятности.
Лейтенант полиции Алексей Егоров допускал возможность существования настоящих ведьм. И наверное, поэтому не стоит удивляться тому, что с одной из них он встретился во время очередного расследования. Ведьма Круга – 1.
Роман «Город Сириус» – попытка автора синтезировать литературную форму и философское содержание. В небольшом городке-наукограде происходит череда загадочных самоубийств видных учёных. Выяснением причин происшествий занимается лучший следователь, который к тому же увлекается философией и разгадкой сложных головоломок. Все следы ведут в Сириус – созданный искусственным интеллектом виртуальный город-государство, в который в скором времени должна трансформироваться современная цивилизация. Что увидят участники событий в этом совершенном государстве, сможет ли оно сделать людей счастливыми, как увлечения следователя помогут раскрыть дело, а главное, удастся ли предотвратить надвигающуюся катастрофу, – предстоит узнать читателю. Роман близок к таким произведениям, как «Солярис» Станислава Лема, «Мы» Евгения Замятина и ряду других антиутопий.
Мировая закулиса со своими коварными планами, секретная операция самого закрытого отдела госбезопасности, таинственная лаборатория с опытами над людьми, гибель поп-звезды, загадочная девушка в коме с наглухо забинтованным лицом… А как просто все начиналось — нужно было всего лишь найти сбежавшего из части новобранца. 1 книга цикла «Хозяева истории».
Как ни надеялись Лера и Марк, что на этот раз им удастся отдохнуть, надежды их не оправдались – непоседливая Варя снова ввязалась в криминальную историю и только благодаря своим друзьям не попала в беду. Не успели все трое перевести дух, как по соседству полиция находит труп! Казалось бы, самоубийство, не имеющее к ним никакого отношения, но кошачье чутье Марка и интуиция девушек подсказывают, что здесь что-то нечисто. И явно не обошлось без помощи магии…
Мир уже не будет прежним – настало время настоящего колдовства, и могущественные существа из страшных сказок готовятся противостоять людям… Буря, разразившаяся в ночи, уничтожила все, что было дорого. Самый близкий человек, обернувшись птицей, улетел прочь, оставив лишь страницу древнего Манускрипта. Юной травнице Алиде предстоит долгий путь и тяжелый выбор, от которого зависит судьба всего королевства: отдать страницу волшебникам Магистрата или заключить союз с темными силами? На что она готова пойти, чтобы исполнить самое заветное желание?
Если с твоих губ сорвались слова древнего проклятья, остается только собираться в путь. Ведь колючие следы волшебного терновника на лице и теле не смыть ни водой, ни слезами. И будь ты прежде хоть принцесса, теперь станешь терновой ведьмой. Участь твоя — в смятении и печали скитаться по свету, пока не найдешь того, на чью голову пали сотворенные тобою темные чары. Расколдуй его, и, быть может, удастся снова стать человеком. Но дорога далека и полна опасностей. Если не боишься, возьми в спутники серого волка — сквозь буреломы и болота он проведет тебя в страны, о которых никто не слышал, в потаенные уголки твоей собственной души.
Если ты потерялся в лесу, то кричи. Кричи что есть сил, глотай влажный дух, ступай на упавшую хвою, на гнилую листву и зови того, кто спасет тебя, кто отыщет и выведет. Забудь, что выхода нет, как нет тропы, ведущей из самой чащи леса, если он принял тебя своим. Кричи, покуда силы в тебе не иссякнут. Кричи и дальше, пока не исчезнешь. Пока не забудешь, куда шел и зачем бежал. Пока сам не станешь лесом. «Сестры озерных вод» — первая часть мистической истории рода, живущего в глухой чаще дремучего леса. Славянский фольклор затейливо сплетается с бедами семьи, не знающей ни любви, ни покоя.
Смерть здесь неотделима от удачи, а удача — от смерти. Море полно тайн, и бороздят его пираты трех гильдий. Соколы верны своим государям. Волки верны чести. Крысы верны лишь монете. Для короля Талла пираты — враги, но для сбежавшего принца Ино они — семья. С легендарным прозвищем, со шлейфом подвигов и преступлений, с верной командой он стал капитаном лучшего волчьего брига и почти забыл свой дом. Но прошлое зовет назад криком о помощи. Отец мёртв. Страна бедствует. Ею правит бог страха. Ино верит, что вернулся ненадолго — усмирить бунты и короновать сестрицу.