Рыцарь с железным клювом - [94]

В этом сводчатом коридоре, служившем когда-то боевой галереей башни, было прохладно и сумрачно. Свет из узких бойниц падал на пол, уложенный щербатыми каменными плитами, желтыми пятнами в виде ласточкиных хвостов, и Володя шел по этим хвостам, загипнотизированный видом двух железных фигур, стоящих в конце галереи. И вот он уже приблизился к одному из доспехов и тут же признал в этом рыцарском облачении те латы, что были на незваном ночном пришельце!

Да, это были они! Володя вглядывался в сталь брони и отчетливо узнавал детали, запечатлевшиеся в его памяти, точно оттиск монеты на глине. Вот и высокие ребра наплечников, а вот ребро кирасы. Мальчик узнал и раструбы боевых перчаток, выкованных с острым углом, и чеканный орнамент на полукружьях пластин, прикрывавших подмышечные щели. Только шлем был другой формы. На нем не было длинного клюва на забрале, очень похожего на грачиный, но теперь Володя был склонен думать, что клюв ему просто привиделся, — во всем прочем доспех не отличался от вооружения «призрака». Правда, не доставало еще и плюмажа из страусовых перьев, но Володя нашел на макушке шлема трубку для перьев и успокоил себя тем, что «привидение» засовывало перья перед тем, как отправиться в свой ночной поход, а заодно набрасывало на плечи легкий плащ.

Володя, нервно кусая губы, стоял перед доспехом, смотрел в узкие щели забрала, которые, чем дольше глядел на них, напоминали мальчику чьи-то недобрые глаза, и думал: «Теперь главное — узнать, подойдет ли доспех археологу. Доспех-то маленький. Рыцари средневековья, я слышал, небольшого роста были. Это в двадцатом веке народ подрос... Ну вот, надо Ковчуна как-нибудь измерить. Если подойдет ему доспех — значит, призраком был Ковчун, который нас из зависти из замка выжить хочет! Да, измерить, измерить вначале надо Ковчуна! Только как же мне его измерить?»

Ковчуна Володя разыскал за замковой стеной, у подошвы южной башни. Здесь, неподалеку от рва, окружавшего замок, велись раскопки, и какие-то неизвестные Володе люди, обнаженные по пояс и с носилками в руках, копошились на дне и по краям раскопа, предназначенного, как объяснили мальчику, открыть старейший культурный слой плоцкого городища. Из раскопа доносился знакомый Володе неприятный голос Ковчуна, ставший еще более гадким после того, как мальчик узнал об открытом недоброжелании археолога к своим конкурентам. Ковчун раздраженно кричал на кого-то:

— Лопух!! Я же говорил тебе, олуху царя небесного, углублять в этом откосе только на полметра! Так что же ты мне, пень дубовый, целых полтора засадил?!

— Но я и назад могу вашу землю вернуть, — отвечал чей-то смущенный голос. — Подсыпем...

— Болван!! — взвизгивал Ковчун. — На кой ляд мне твоя земля теперь нужна! Ты же часть культурного слоя убрал! А ну пошел прочь отсюда, пень еловый!

Володя чувствовал, что пришел некстати, но все-таки начал спускаться в раскоп, понадеявшись на авось и на собственную ловкость. У него в кармане лежал моток тонкой веревки, и мальчик знал, как он распорядится ею.

Ковчун, мужчина среднего мужского роста, но коренастый, так что название «пень» подходило скорей к нему самому, увидев Володю, нахмурился и отвернулся.

— Чего тебе? — спросил коротко, когда мальчик встал рядом с ним.

Володя, делая вид, что очень робеет, сказал:

— Да вот, взглянуть хотел, как вы тут работаете...

— А нечего смотреть! — отрезал Ковчун и даже взмахнул рукой, словно рубил что-то невидимое. — Ходят тут всякие! Поезжай к себе в Петербург да и шлындай там, где вздумается!

Володе было безразлично, что говорит злой Ковчун, — он буквально вгрызся в него взглядом, пытаясь на глазок прикинуть, насколько годен для археолога доспех, увиденный недавно. У Ковчуна были широкие плечи и брюшко, и по этим габаритам он никак не подходил бы для тех лат. Но вот росточком вполне годился, и все же во что бы то ни стало нужно было Ковчуна измерить, а потом решать, что делать с «привидением».

Володя вынул веревку и, улучив момент, когда археолог повернулся к нему спиной, быстро подошел к нему и поднял распущенную веревку на уровень макушки его головы, а потом нагнулся, чтобы схватить веревку там, где она коснулась пяток Ковчуна. Археолог даже не заметил маневра Володи, а мальчик, торжествуя, завязал на веревке первый узелок.

Володе еще очень хотелось измерить размах «археологических» плеч, но Ковчун уже повернулся к нему лицом и хмуро следил за манипуляциями Володи.

— Эй, ты что здесь вытворяешь? — спросил он грозно. — Ты зачем сюда пришел? Вымериваешь, подглядываешь?! Ах вот ты какой! Мать послала?! Чужие методы крадете, воры питерские! А ну, вон отсюда!

Но Володя не ушел. Напротив, он подошел к Ковчуну поближе и быстро приложил кусок веревки к его плечам и тут же убрал ее — размер был снят!

— Ты что? Ты что?! — просто обомлел Ковчун, пораженный дерзостью Володи. — Одурел, что ли?

Но мальчик уже выбирался из раскопа, очень довольный своей ловкостью. На прощание он махнул рукой и крикнул:

— Костюмчик вам пришлю из Питера! В крапинку!

— Ах ты!.. Сегодня же директору пожалуюсь! Издевается еще! — кричал Ковчун вдогонку, но Володи и след простыл.