Рыцарь с железным клювом - [46]
Хоть и неприятно было Володе слушать о бизнесе Кошмарика, противно даже, однако он и виду не подал, а только лишь поулыбался. Ленька нравился ему не способностью делать деньги из «дряни и рвани», а независимостью своей и какой-то ухарской удалью, так недостававшей Володе.
Они уже минут пятнадцать шли по сосновому лесу, ступая то по мягкому мху, то по теплой земле, устланной хвоей. Пахло так, что кружилась голова. Солнце с трудом пронзало своими лучами переплетенные наверху кроны деревьев, и лишь кое-где зеленый ковер из мха словно вспыхивал, зажженный пробившимся к земле лучом.
— А ты к дотам часто ходишь? — спросил Володя, хотя и знал, что Кошмарик уверит его в том, что бывал там не меньше сотни раз.
— А как же! — важно ответил Кошмарик. — Я же сталкер!
— Кто-кто? — не понял Володя.
— Не знаешь, что ли? — неодобрительно глянул на «лагерника» Ленька.
— Впервые слышу.
— Ну так знай, что сталкерами в наших местах тех называют, кто по местам боев ходит. Тут из города немало разных сталкеров шатается, только зря ходят — все уже давно обобрано. Сколько лет после войны прошло, прикинь-ка? Таких умных, как они, целые табуны здесь прошли, все прочесали, как гребенкой...
Володю огорчили слова Кошмарика.
— А зачем же мы туда идем? Зачем напрасно в земле-то ковыряться?
Кошмарик давно уж понял, что имеет дело с совершенным несмышленышем, поэтому обливать Володю презрением он не стал, а лишь сказал:
— Раз идем, значит, не напрасно. Те, кто раньше ходили, все больше поверху смотрели, землю не перебирали, доты разбитые обходили стороной. А я — настырный, я — не лентяй. Бизнесмен лентяем не имеет права быть. Я такой дотик разыскал, куда никто не лазал, — камня на камне пушкари наши от него не оставили. Ладно, скоро уж на месте будем. Все сам увидишь.
И действительно, чем дольше шли по лесу мальчики, тем больше следов далекой войны попадалось на их пути. То слева, то справа появлялась воронка, оставленная тяжелым фугасным снарядом, неглубокая уже, заросшая мхом и травой. Кое-где видны были тоже мелкие зигзагообразные траншеи, ямы, где раньше были устроены блиндажи. Но вот Володя даже вскрикнул, обратив внимание Кошмарика на проржавленную каску, лежавшую под кустом. Она лежала закругленной частью кверху, и на полусфере ее зияла рваная пробоина, через которую тянулся из земли к свету желтоцветный лютик.
— Ладно, дальше пойдем, — потащил Кошмарик Володю за рукав. — У дота этого добра навалом будет.
— А мин и снарядов там случайно нет? — равнодушно спросил Володя, хотя этот вопрос его давно уж волновал. — Не подорвемся?
— Ну я же не подорвался? — стукнул себя по груди Кошмарик. — Я сам этих игрушек не люблю. Что, я глупенький, что ли, в бомбах ковыряться? Мне жизнь дорога, я осторожный.
— Это я заметил, — позволил себе Володя колкость, намекая на то, как вел себя Кошмарик на змеином пригорке. Но Ленька то ли не понял колкости, то ли решил не связываться, промолчал.
Скоро лес поредел, и мальчики вышли на большую поляну. Никакого дота видно не было, хотя Кошмарик заявил:
— Все, пришли.
— Да где же дот-то? — крутил Володя головой.
— А вон! Не видишь, что ли? — показал рукой Кошмарик в сторону кучи каких-то камней, принятых Володей за обыкновенные валуны. — Я же говорил, что здесь развалины. Пошли, пошли.
Когда мальчики подошли к камням, то Володя разочарованно почесал затылок: на самом деле от долговременной огневой точки здесь мало что осталось. Правда, присмотревшись, Володя увидел, что обрушена лишь крыша, а мощные боковые стены только сдвинуты. Видно, артиллеристы заехали крупнокалиберным снарядом прямо в серединку дота.
— Ну и где же здесь копать? — уныло спросил Володя, видя нагромождение бетонных обломков.
— Как где? Под бетоном, конечно. Только осторожно подкапываться надо, а то еще завалит... Ну, ты давай, начни копать вот в этом месте, а я покурю пока — устал маленько.
И Кошмарик подал Володе лопату, которую прятал между плит, присел на покореженный обломок бетона и медленно стал раскуривать сигарету, не забыв перед этим предложить Володе «настоящие» «Мальборо».
— Так, — размышлял Володя вслух, — там, я вижу, ты уже копал. Ну а если под эту плиту подлезть? Я так соображаю: если уж этот кусок упал — а здесь тонн пять весу будет, — то под него со времен войны никто не лазал.
— Правильно соображаешь, — заметил Кошмарик, выпуская дым из ноздрей.
А Володя продолжал рассуждать:
— Значит, заложу-ка я вначале пробный шурф (от мамы своей узнал!) и посмотрю, что он мне даст...
— Верно, заложи и посмотри, — кивнул Кошмарик.
— Ну, так я начну.
— Давно пора.
Володя снял рубашку и, оставшись голым по пояс, поплевал на ладони перед тем, как взялся за лопату, и только после этого вонзил ее лезвие в землю. Оказалось, что копать очень легко — почти один песок, но поначалу не принесший ничего интересного. Володя выбрасывал и выбрасывал его из-под плиты, тщательно разгребал каждый выброс руками, надеясь найти хотя бы осколок, стреляную гильзу, пуговицу от мундира, но ничего, кроме камешков и мелких обломков бетона, его лопата не приносила.
