Рыцарь пустыни, или Путь духа - [9]

– Неужели? А я слышу биение лопастей парохода. Через три часа он пристанет к берегу в Абу-Симбеле.

– Чушь! – воскликнул Руперт. – Я ожидаю его не ранее, чем через неделю.

– Люди часто получают то, чего не ждут, – ответила она. – Спокойной ночи, Руперт-бей! И да хранят тебя все боги, которые когда-либо были в Египте, пока мы не встретимся снова.

С этими словами она повернулась, и при свете взошедшей луны быстро зашагала между камней, упавших со скалы, на самом краю разлившегося Нила. Пройдя с полмили или чуть дальше на север, она вошла в калитку забора своего сада и приблизилась к своей глинобитной хижине.

Здесь Бахита села у двери на землю и задумалась, ожидая прибытия парохода, о котором ее предупредили не то собственные уши, не то некий путешественник. Ибо Бахита также ожидала письмо или, во всяком случае, сообщение, и размышляла о том, кто его написал или отправил.

– Глупая прихоть, – сказала она себе. – Неужели Таме мало собственной мудрости, которую она получила с кровью, что ей нужна еще мудрость этих белых людей? Неужели ради нее она готова оставить свое высокое положение и даже смешаться с дочерьми феллахов и спрятать свою красоту за яшмаком последовательницы лжепророка? Не иначе как бог наших отцов наслал на нее безумие, и теперь она в великой опасности, и этот пес Ибрагим грозит ей бедой. Но кто знает? Вдруг это безумие – не что иное, как истинная мудрость? О, есть вещи, слишком высокие для меня, и мой дар не способен прочитать всю ее судьбу. Поэтому я останусь здесь и буду смотреть в оба и держать ухо востро, как мне было велено.

Глава II. Два письма

Когда Руперт добрался до своего лагеря, располагавшегося за великим храмом, он спросил сержанта караула, не появлялся ли там шейх Ибрагим со своими слугами. Солдат ответил, что никого не видел.

«Он наверняка хотел застать меня одного. Как мне повезло, однако, что я захватил с собой пистолет», – подумал Руперт.

Затем он пообедал и написал донесение о встрече с Ибрагимом и других вопросах своему начальству в Каире. Заканчивая этот отчет, он к собственному удивлению услышал гудок парохода, а в следующую минуту его ординарец сообщил ему, что идущее вверх по течению судно быстро направляется к храму.

«Значит, старая Бахита была права. Какие, однако, у нее длинные уши», – подумал Руперт, поднимаясь на палубу корабля.

Судно оказалось правительственным и пришло из Ассуана. На его борту прибыла рота египетских войск под командованием такого же, как и сам Руперт, офицера, который привез служебные депеши и частные письма. Хотя одно из писем было написано почерком матери, чему Руперт был несказанно рад, ибо давно уже не получал от нее вестей, у него давно вошло в привычку первым делом читать депеши. Помимо прочего, в них содержался приказ, предписывавший ему немедленно отправиться в Каир, чтобы доложить начальству о положении дел в районе Вади-Хальфа. В этой же депеше сообщалось, что офицер, который доставил почту, останется вместо него в Абу-Симбеле.

Поскольку судно должно было отчалить вниз по Нилу на рассвете, Руперт провел большую часть ночи, инструктируя своего преемника. Он дал ему ряд советов и ввел в курс политической ситуации. Наконец, покончив с этим делом, тем более что рота солдат уже сошла на берег и расположилась лагерем, он смог заняться упаковкой собственныых вещей. В результате Руперт взошел на борт парохода лишь в четыре утра, то есть, примерно за час до того как тот отчалил. Придя в свою каюту, наш герой вскрыл материнское письмо. Листок внутри конверта был написан карандашом и явно дрожащей рукой. Охваченный тревогой, Руперт начал читать. В письме говорилось следующее:

«Мой дорогой сын, в моем последнем письме к тебе я писала о том, как благодарна я была, что по милости Божьей, тебя благополучно миновали великие опасности битвы при Тоски и с каким восторгом прочла в официальных сообщениях о победе похвальные отзывы о тебе.

Это было пять недель назад, и я не писала с тех пор, потому что, мой дорогой Руперт, я была серьезно больна и не в состоянии это сделать. Я также, дабы тебя не пугать, не позволила никому писать вместо меня. Однажды вечером, Руперт, когда перед сном я читала Библию, на меня внезапно снизошло странное чувство, и я ничего не помнила в течение двух дней. Когда я очнулась, врач сказал мне, что со мной случился удар, но я не поняла, какого рода, впрочем, это не имеет значения.

Он добавил, не тогда, а потом, что какое-то время мое состояние внушало тревогу, и сообщил мне, что, хотя на данный момент опасность позади, и я, возможно, проживу еще долгие годы, это, вне всякого сомнения, предостережение. Разумеется, я поняла, что он имел в виду, и больше не спрашивала.

Мой дорогой мальчик, как ты знаешь, я не боюсь смерти, особенно если та придет в такой милосердной форме, но, с другой стороны, я не хочу умирать, не увидев тебя снова. Поэтому, если это возможно и если твоя карьера не слишком от этого пострадает, я прошу тебя как можно скорее приехать в Англию, ибо, Руперт, прошло одиннадцать лет с тех пор, как ты уехал из дома, и все это время я не видела твоего лица, разве что во сне.