Рыцарь Леопольд фон Ведель - [7]

— Я хочу идти с тобой! — воскликнул упрямо мальчик.

— Ну иди! Ты все еще маленький глупый мальчик!

При этом она бросила косой взгляд на Барвинек, и та, улыбнувшись, покачала головой. Лицо Иоанны мгновенно вспыхнуло, и будто в гневе толкнула она тихо мальчика вперед:

— Ну, беги, маленькое чудовище!

Леопольд полез как кошка по лестнице. Наверху прошли оба до комнаты Иоанны через весь коридор. Она поспешно вошла с Леопольдом и заперла за собой комнату.

— О, я бедная несчастная и безутешная женщина! — воскликнула она. — Неужели никогда не будет у меня душевного спокойствия! Нет, нет! Пусть они говорят, что хотят и даже заставляют меня, — я не оттолкну тебя, мой Леопольд! Ты единственное существо, которое я так люблю! Кто знает, долго ли тебе придется покоиться у бедного сердца твоей несчастной матери!

Мальчик понял ее.

— Единственная милая мать!

Он прыгнул к ней на колени, она обняла его и чуть не задушила своими бурными поцелуями.

Но не долго Иоанне пришлось предаваться этой сладкой слабости, не пробыла она и пяти минут со своим любимцем, как раздались громкие и пронзительные звуки по всему дому. Они шли сверху и походили на глухой рев быка, который показался тем ужаснее, что сегодня весь замок был погружен в глубокую тишину.

В зале все мгновенно соскочили со своих мест.

— Это башенный стражник! — воскликнул, вставая Гассо.

— Да, молодой господин! — Юмниц также поднялся. — Я пойду наверх к Яну и узнаю, что там такое. Я думаю, нет ничего дурного, иначе звуки были бы другие и раздавались бы гораздо дольше.

— Я думаю, — ответил печально юноша, — что и так вполне довольно дурного для сегодняшнего несчастного дня! Если же это радостная весть, то Ян ради матери должен бы был трубить потише. Посмотри, Юмниц, а я пойду к матери. Но не поднимай большого шума, у нее и так довольно горя сегодня — она плачет за всех нас!

Оба они поднялись в верхний этаж башни, а Юмниц полез далее, чтобы узнать все от сторожа.

Гассо почтительно постучал в дверь, так как комната матери была святилище, куда имел доступ только тот кого она сама звала. Внутри послышался поспешный шорох. Леопольд начал хныкать, но строгие слова матери успокоили его. Потом отворилась дверь и оттуда вышла Иоанна с раскрасневшимся и испуганным лицом. С тихим плачем следовал за ней Леопольд.

— Что случилось, Гассо?

— Лоренц сейчас придет, матушка. Он полагает, что ничего особенного.

— Неужели? Если бы это были мирные люди, то они могли бы прийти завтра. Всякий знает, что сегодня день, когда я могу ожидать только дурное, поэтому с добрыми вестями никто и не приходит.

Она поспешно прошла коридор и остановилась у слухового окна, откуда видна была вся долина.

— Здесь нет ничего! — сказал Гассо.

— Этого и следовало ожидать. Значит, идут с польской стороны.

— Кто их знает, из Польши они или из Неймарка!

В то же время спустился с лестницы Юмниц и подошел к ней.

— Едут сюда из Штатгарта двенадцать благородных рыцарей и между ними дамы. Должно быть посещение.

— Разве сегодня собирался ко мне кто-нибудь Лоренц? — обратилась Иоанна к Юмницу!

— Может быть, господин начальник, ваш брат. Между ними видели одного в латах и шипах.

— А дамы? — Иоанна покачала головой. — Возьми Ловица и отправляйся к ним навстречу. А ты, сын, приведи в порядок зал!

Юмниц поспешил исполнить ее приказание Иоанна держа за руку утешившегося Леопольда, спустилась с лестницы. Гассо шел за ней. В зале все стояли у окон даже кухарка Ринка и экономка Лавренция, двадцатилетняя дочь Юмница пришла сюда, с нетерпеливым удивлением ожидая общества, пожелавшего в сегодняшний день посетить Кремцов.

— Разве ваше место здесь, девушки? — сказала вошедшая повелительница.

— Я думала, милостивая госпожа, — начала смущенная Ринка, — что нужно будет что-нибудь насчет обеда и…

— Сегодня никто не может рассчитывать на особенное пиршество! Я уже сказала, что нужно приготовить, Ринка! Отведите детей в свою комнату, — обратилась она потом к няньке.

— Гассо, София и Ика могут остаться здесь, пока мы не узнаем, чужие это или родные. Действительно, вдову во всем стесняют, не дадут даже уединиться в такой день!

Иоанна отдала еще приказание, чтобы некоторые из слуг надели праздничные платья, когда придется прислуживать гостям. Потом она с тем же беспокойством, но уже с меньшей грустью и видимым ожиданием села у окна, обратив свой взгляд на ворота.

Любопытство — такая сильная страсть у женщин, что может даже подавить на некоторое время грусть. С неменьшим нетерпением толпились у окна и остальные члены семейства.

Через четверть часа появился на деревенской дороге искусный охотник Ловиц, скачущий во всю прыть. Он остановился у замка и ловко спрыгнул со своего статного жеребца, которого оставил стоять просто так, даже не привязав к одному из множества колец, прибитых для этой цели у наружной стены замка. Он поспешно вошел в зал.

— Господин канцлер Валентин фон Эйкштедт с супругой и двумя фрейлинами и брат вашей милости, господин начальник, едут сюда.

— Две девушки? Что это значит?

— Фрейлины — дочери господина канцлера, — отвечал охотник.

— Странно! Не можешь ли ты мне сказать, сколько им лет?