Рыцарь из рода Других - [136]

Эрек поглядел на постель. На простыне не было проклятого пятнышка крови. Либо она не девственница, либо… В животе у Эрека все сжалось. Он снова посмотрел во двор. Теперь внизу смеялись.

— Пожалуйста, Лут, что угодно, только не это… — выдавил он и в отчаянии принялся искать брюки.

Просовывая ногу в сапог, он подогнул пальцы. Держа в руках рубашку, он бросился к двери. Если Гисхильда расскажет всем, что в брачную ночь он не был в состоянии, то до конца дней он станет посмешищем дворян. И, более того, сегодня утром она может расторгнуть брак, если расскажет собранию ярлов, что он не способен выполнять свои обязанности в постели. Перескакивая через ступеньку, он бросился вниз по лестнице, пытаясь натянуть рубашку.

Еще не обретя до конца равновесие, он врезался в стену, зашатался, едва не упал с лестницы и угодил в объятия пышнотелой служанке.

Проклятая можжевеловая водка! Как он только мог ее пить? Ему снова вспомнилась любимая шутка брата. Голова тебе дана только затем, чтобы твоим светлым волосам было где расти, говорил он.

Перебегая двор, он торопливо заправлял рубашку в штаны. Гисхильда и ярлы уже исчезли в пиршественном зале. Он выбрал маленькую дверцу, которая вела к трону.

Глубоко вздохнув, он собрал все свое мужество в кулак и вошел. Зал был точно таким же, как и вчера, когда он так необузданно праздновал. Стоять рядом с троном было странно. Там поставили еще один стул. Поменьше.

Некоторые друзья приветствовали его непристойными шутками. Он отмахнулся и посмотрел на Гисхильду. Та разговаривала с Исвульфом. Потом взошла на трон. По ее лицу было совершенно неясно, что за планы были у нее относительно него.

— Садись спокойно, — тихо обратилась она к нему. — Ты выглядишь несколько усталым.

— Как ночь, госпожа? — крикнул кто-то из толпы с безопасного расстояния.

— Это было очень проникновенное событие, — спокойно ответила Гисхильда.

Раздался громкий смех.

Эреку понадобилось мгновение для того, чтобы осознать, что именно она сказала. Он все еще чувствовал легкое головокружение. Испытав невероятное облегчение, он встал рядом с Гисхильдой и обнял ее рукой за бедра.

— Без дерзостей, — тихо прошипела она. — Сядь, пока не вывалился из сапог, — затем, обращаясь к залу, она продолжала. — Я планирую следующий поход, и остается мало времени, если мы хотим застать врага врасплох. Я выполнила ваши условия, ярлы Фьордландии. Я выбрала в мужья одного из вас, и если боги будут благосклонны, его семя принесет плоды. — Она помолчала, давая им время осознать свои слова. Снова послышался смех, на этот раз тихий.

Эрек сел. Ему хотелось бы тоже быть настолько же одаренным в выборе верного тона, как и она. Рядом с ним встал кобольд, едва достававший ему до колен. Эрек припомнил, что часто видел этого малого. Его звали Бамбакс или что-то вроде этого.

Кобольд ухмыльнулся. Зубы у него были острыми, словно иглы.

— Если ты чувствуешь себя так же, как выглядишь, то помочь может только одно: продолжать пить. Для начала я посоветовал бы хороший глоток выдохшегося пива. — Кобольд протянул ему рог, и Эрек был за это ему благодарен.

Первый глоток был на вкус, как застоявшаяся моча, а потом стало действительно лучше. Головная боль начала утихать.

Пока он пил, к Гисхильде подошел предводитель ее эльфийских рыцарей. Казалось, он держал в руках подушку. Точно Эрек со своего трона рассмотреть не мог, и у него возникло чувство, что было бы ошибкой встать именно сейчас. Внезапно он почувствовал ужасную слабость. Не подмешал ли кобольд чего-нибудь в пиво?

Эрек выругался про себя. И почему только с ним вечно случаются подобные вещи? Любой ребенок знает, что нельзя принимать подарки от кобольдов. И в довершение всего ярлу показалось, что у него вот-вот лопнет мочевой пузырь. Но встать сейчас было совершенно невозможно. Он не совсем понял, что именно только что сказала Гисхильда. Вроде как речь шла о королевстве и ответственности. В любом случае все в зале выглядели очень серьезно. Сейчас он уйти не может…

Внезапно на голове Гисхильды оказалась корона. Эрек озадаченно заморгал. Это было неправильно. По таким случаям поднимается много шума! Произносят речи, призывают жрецов и богов.

Гисхильда встала рядом с ним, надела ему на голову узкий серебряный обруч.

— Поднимись, король Эрек, мой супруг.

Он был настолько сбит с толку, что повиновался приказу, не раздумывая ни секунды. Хотел было что-то сказать, но только открывал и закрывал рот, словно выброшенная на берег рыба.

— Для меня корона — только символ. Власть заключается в поступках, которые совершают люди, а не в узком золотом обруче. Я хорошо помню, сколь многие встретили меня с недоверием, когда я появилась в этом зале год назад. Тогда я не стала хвататься за корону, потому что хотела доказать, что стою того, чтобы быть вашей королевой. Точно так же, как во времена моего предка Мандреда, ярлы каждый год устраивали собрание в своей деревне, чтобы подтвердить свой статус и отчитаться в выполнении своих обязанностей, так же и я предстаю перед вами. Я короновала себя сама, потому что ни перед кем не преклоняю колен. Это может показаться вам высокомерием, но я такая, какая есть. Теперь ваш черед решать, действительно ли вы хотите видеть меня своей королевой. Со многими из вас я сражалась бок о бок. Проливала с вами кровь и пировала. Мы победили в семи крупных битвах в Друсне, и тем не менее наших сил не хватило на то, чтобы вернуть хотя бы одну утраченную провинцию. Однако превосходящий нас по численности враг научился бояться и уважать нас. Выберите меня — и я буду продолжать в том же духе, как и до сих пор. Тот же, кто считает, что я недостойна сидеть на троне своего отца, должен всего лишь выйти из ворот этого зала. И если в конце концов во дворе моего замка будет стоять больше ярлов и вельмож, чем в моем зале, я положу этот золотой обруч на трон и уйду. Решайте! Я обещаю, что буду сильной королевой. Но поскольку я такая, мы часто будем спорить. Выбор за вами.