Рыцарь из ниоткуда - [63]

Сварогу все это категорически не нравилось. Когда тебя отстраняют от дел неназвавшиеся дяди – всегда неприятно, но когда при этом не сообщают, ради какой цели затеяно мероприятие и что у них там по плану сотворить с тобой на следующем этапе – совсем уж паскудно, взрастает настоятельное желание набить морду лица. Знать бы кому.

Но оставаться в роли шашки в любимой народной игре в Чапаева, которую, не спрашивая соизволения, щелчком отправляют на другую сторону доски, Сварог не собирался. Естественно, он прекратил бессмысленно теребить рычаги и клавиши. Он задумался. Не переставая следить за окружающим, заглянул в себя, в те энциклопедии, что вложили в него, в то громадье сведений, что закачали в его мозг, чтобы отыскать среди этих напластований подходящее знание. Не очень ясно представляя, что это может быть – заклинание, технический прием, иная ли подсказка, – листал мысленные страницы. Взаправду, не так важно, сколько в тебя понапихано знаний, а как ты этим умеешь пользоваться.

Вокруг пока ничего не изменилось. Ял уносился по тоннелю все из тех же жгутов, следуя его изгибам: то ныряя вниз, то взмывая вверх, то закладывая виражи. Скорость возросла до немыслимой. Ладно, хоть встречный поток воздуха, как и прежде, отклонялся невидимой защитой.

Кто ищет, да обрящется. Еще повоюем. Он откопал-таки заклинание, возвращающее отобранное управление механизмом. Теперь осталось произнести, не рассмеявшись при этом над комизмом ситуации: десантный майор, уносимый волшебными ветрами, уверенно колдует, сидя в летающем корабле, бормочет что-то под нос с серьезной рожей. Нет, хватит, дорогой, надо поскорее осваиваться в новом качестве, забывать доталарские стандарты.

Он не договорил заклинание. Не потому что помешали, сам себя остановил. Когда увидел, что ял выскочил из туннеля, как плевок изо рта, и когда понял, где оказался.

Туннеля из грязно-серой скрученной мути как не бывало. А окрест просматривались места знакомые. Очень даже.

Глава восьмая. Старые знакомые

Ял застыл как раз напротив намалеванной на стальной полосе причала огромной белой пятерки. «Когда-то эту цифропись еще раз придумают арабы», – не сказать чтобы кстати, подумал Сварог. Хотя, быть может, думать о всякого рода изобретателях и изобретениях сейчас было вполне уместно. Ведь доставили его прямехонько к унылой группе из полутора десятков зданий, объединенных холодным архитектурным прагматизмом и названием – Магистериум. За какие-то полчаса с фабрикой научно-технического прогресса ничего не случилось, как висела в воздухе, так и висит. Равным образом ничего не произошло и с магистром Ронтегом. Как и в первый раз, магистр в синей одежде с золотой колбой в полумесяце на груди ждал его прилета. Только сейчас – прямо на причале, а не внутри здания. И сразу бросился к замеревшей летательной машине, вцепился обеими руками в борт.

– Все в порядке? – выпалил он.

– Не знаю. Что вас конкретно интересует? – Сварог сотворил из ничего сигарету, из пальца – огонь и закурил.

– Пойдемте, граф! Здесь небезопасно. – Магистр оглядел горизонт, посмотрел на графа Гэйра, вновь на горизонт. Ронтег нервничал, руки его елозили по борту.

– Небезопасно? – Сварог по примеру магистра огляделся. – Не нахожу. И вообще…

– Умоляю, граф, после. Укроемся в здании. Там я вам все объясню. Нет времени.

– Что происходит, милейший?

– Нам надо уйти отсюда. Здесь очень опасно.

– Вам надо. А мне надо…

– Граф Гэйр, – перебил его Ронтег, – пока вы не в стенах Магистериума, вам грозит беда. И мне с вами заодно.

Беспокойство магистра возрастало, он вертел головой во все стороны, на лбу его проступил пот.

– От кого грозит? Я что-то ничегошеньки не наблюдаю, – Сварог сделал рукой с сигаретой обводящий жест. Если бы майора спросили, в чем причина его упрямства, то он, пожалуй, затруднился бы четко и ясно, по-военному, по пунктикам разъяснить что к чему. Вероятнее всего, то раздражение, что вызвал в нем Магистериум с его обитателями, помножилось на подневольное возвращение и сфокусировалось на, в общем-то, неплохом парне Ронтеге. Да и надоело десантному майору, еще в покинутом мире, когда его используют втемную, всячески уходя от объяснений, мол, нам лучше знать, мы умнее и сидим выше.

– Может, все-таки объяснитесь, магистр?

Ронтег сделал рукой жест, призванный выразить безграничную степень его отчаяния.

– Эх, да вы не пон… Ладно. В общем, едва вы покинули Магистериум, мы уловили на экранах следящих устройств негативное возмущение поля. Множество черных точек. Движущихся к вашему ялу. Окружающих вас. Быстро берущих в кольцо. Единственное, чем мы могли помочь вам, мы и сделали. Создали силовой защитный коридор и вытащили вас по нему. В общих чертах ясно? Подробности после. Неизвестно, кто охотится на вас и уберутся ли они восвояси. Они могут преследовать вас до конца. Но Магистериум им не по зубам, кем бы они ни были. Ну, идете же вы со мной или мне оставить вас здесь одного?!

– Уговорили. Иду. – Сварог в два счета выбрался на причал.

Когда плавно, с едва слышным шелестом массивная дверь перекрыла за ними доступ в Магистериум («Как тут не вспомнить наши советские приуготовления к ядерным бомбежкам, всенародно любимую гражданскую оборону, гидрозатворы на станциях метро, работу которых довелось однажды видеть!»), магистр Ронтег вздохнул, не скрывая облегчения. Сварог заметил скопившееся на лбу ученого мужа немалое число капелек пота. Тот не смахнул их, забыв или не почувствовав, а сделал приглашающий жест в сторону однажды пройденного майором коридора.