Рыцарь - [60]

Народ одобрительно зашумел. Теперь уже моя очередь пришла поклонится.

— Спасибо люди за подарок. Мне в дорогу будет в самый раз. Каждый раз буду есть с этой скатерти и вас вспоминать.

Староста изменившимся голосом спросил:

— Ты что Аластор, нас уже покидаешь?

— Ну не прямо сейчас. По крайней мере не на ночь глядя. Вот переночую, а завтра уже решу, что там да как. Дела конечно у меня появились, так что надо бы ехать, но у меня тут еще дело есть к тебе, староста. Поэтому завтра уж точно сначала с тобой вот все оговорю, а вот потом и поеду наверное. — и я повернулся к народу. — еще раз спасибо вам всем, А теперь прости меня. Очень что-то слаб я после круга. Устал. Пойду я отдыхать.

Взобрался снова на Резвого и шагом поехал к своему дому. Толпа сначала медленно передо мной расступилась, а когда я проехал, она стала расходится по домам, да по делам…

Дом встретил меня тишиной, и пофыркиванием моих Бури и Першерона, которые стояли под навесом. Расседланные, накормленные, напоенные. Трава во дворе была скошена, а сам двор чуть не сиял чистотой. Я привязал рядом с Бурей Резвого и прошел в дом. Там тоже все было чисто и прибрано. Все поломанные вещи были убраны. Все в доме было вымыто, постирано и буквально сверкало. Приятно пахло какой-то душистой травой. Хорошо. Видно что обо мне позаботились. Вернулся во двор, снял седло с Резвого, насыпал всем немного овса в торбы и отправился спать теперь уже в дом.

Меня разбудил солнечный луч пробравшийся к моим глазам, и давший мне знать, что я соня, а солнце уже поднялось довольно высоко. Чувствуя себя выспавшимся и очень бодрым, быстро поднялся и огляделся, в поисках чем бы умыться и обнаружил большую бочку с водой стоящую здесь же под навесом. Вода в ней была уже стоялая, умываться не с руки, а вот лошадей напоить то в самый раз. А вот чтобы самому умыться я решил сходить к ближайшему колодцу. Затем прошел в дом и осмотрелся в поисках какого-нибудь рушника, который нашелся у печи на жердочке. Взяв его, а также одев штаны да рубаху, босой с ведром вышел со двора и направился к колодцу, примеченному мной еще вчера по дороге к дому. Издалека еще, рядом с ним, я увидел стоящую ко мне спиной статную, молодую девушку, в чистом красивом сарафане и с длинной косой до пояса, которая сосредоточенно набирала воду ничего не замечая вокруг.

— Красна девица, а поможешь мне? Вот умыться хочу, да воды испить? — останавливаясь позади нее в паре шагов, сказал я.

Она от неожиданности выпустила из рук ворот, и ведро, полное воды, с грохотом полетело вниз и звучно шлепнулось в воду. Горя праведным гневом и возмущением за дурацкую шутку, она резко повернулась уже готовая высказать все, что думает про таких дураков как я. И вдруг замерла, удивленно глядя на меня. В тот момент когда она повернулась ее лицо оказалось напротив моей груди и ей пришлось задрать голову, чтобы посмотреть в мои глаза. А я утонул на мгновение в ее синих глазищах. Затем воспользовавшись паузой я ее оглядел с головы до ног. Симпатичная девушка весьма. Красивая. Тонкие черты лица, губы, одета в легкий сарафан надетый на простую льняную рубаху, подвязанный под грудью. В общем мне понравилась. В ее глазах еще есть отблески возмущения, но они затухают, сменяясь интересом. Вот уже и возмущения не осталось совсем, на губах появилась легкая улыбка, а щеки порозовели. В глазах даже какое-то смущение появилось. Наконец она справилась с собой и звонко и весело стала меня отчитывать:

— Да что ж это. Вот стоишь ни сном ни духом, воду набираешь. А тут вот такой увалень сзади подкрадывается и пугает. Ведро вот упало в колодец. Если сорвалось с крюка сам полезешь за ним доставать.

— Полезу я, полезу, — добродушно сказал я ей. — так что, красавица, польешь водички, поможешь умыться.

— Полью, почему не сделать доброе дело.

— А как зовут тебя. Меня зовут Аластор.

— А меня Уной прозвали матушка с батюшкой.

— Уна. Хорошее у тебя имя. Оно тебе подходит и мне нравится.

Тем временем я подошел к колодцу и заглянул внутрь. Мне повезло, что ведро с крюка не соскочило и лезть за ним, чтобы достать, мне не придется. Легко пару ведер для себя. И снял с себя рубаху.

Уна стала лить мне воду на руки, а я с удовольствием и фырканьем умывался. Когда закончил водные процедуры, потянулся за рушником и стал вытираться. Смотрю, а Уна то вон вся раскраснелась, глаза горят, щеки полыхают, дышит учащенно, мою рубашку схватила, руками мнет. Благо кроме нас никого у колодца, а то бы ей потом проходу бы не дали.

— Спасибо тебе, красна девица, спасибо тебе Уна за помощь. Пойду я наверное, а то дел у меня еще много.

— Ты уезжаешь сегодня? — как-то обреченно глядя мне в глаза почти прошептала она.

— Нет Уна, не сегодня, сегодня я еще здесь буду, мне подготовится надо, а вот завтра поутру, по солнцу, поеду в путь неблизкий, да по делам опасным. — что-то меня понесло куда-то.

— А где же ты живешь, я тебя раньше на нашей улице не видела. У кого-то на постое?

— Да нет, Уна. Я вот в доме где раньше Стомир живу. Раньше его был, а теперь вот мой стал.

— Так это ты тот самый рыцарь, что спас всех нас от нежити.