Рыцарь и ведьма - [11]

– И в обмен на него, – сказал он, – вы хотите получить разрешение короля свободно разъезжать по Шотландии в поисках вассала графа Честера?

Несколько долгих мгновений они всматривались друг в друга. Асгард знал, что надо с чего-то начать. И, конечно, он нуждался в охранной грамоте короля Уильяма. Но в голосе фитц Гэмлина было нечто такое, убедившее его в том, что куда бы ни направился де Бриз со своей юной святой, король Уильям Лев Шотландский не собирается передать их королю Англии Генриху Второму. Вероятно, потому, что Уильям Лев хотел бы сам взглянуть на нее.

Верховный судья и наместник шотландского короля поднял кувшин с вином:

– Наполнить вашу чашу?

Асгард де ля Герш долго смотрел на своего гостеприимного хозяина. Он рассчитывал получить право передвигаться по Шотландии в поисках этой девицы, и намерение его было твердым. Но теперь все казалось не таким уж простым, как несколько, недель назад в Лондоне.

Асгард кивнул и подставил свою чашу.

Лодка с двумя гребцами была спущена на воду, чтобы снять корабль с мели. Но неспокойное море мешало им, и поэтому, несмотря на все старания сильных и опытных моряков, им это не удалось.

Следуя указаниям кормщика, они вернулись на корабль, вооружились железным якорем и бросили его в более глубоком месте, а потом ждали, пока команда, приложив все свои усилия, пыталась с помощью лебедки снять корабль с мели.

Кормщик-норвежец, отвечавший за оба судна, включая и другой корабль, с которым они должны были встретиться в бухте, все еще жаждал выбросить Идэйн за борт. Магнус приказал девушке вернуться на корму и занять свое место на мешках с зерном и приставил одного из своих вооруженных людей стеречь ее.

У кормщика были все основания злиться. Магнусу и самому до сих пор не было ясно, что произошло. Даже когда он пытался представить то, что было раньше, то есть тот момент, когда он вернулся, чтобы забрать девушку с собой, он не мог понять, почему сделал это. Почему не оставил ее на берегу, как собирался? Все, что он помнил, – это то, что будто некий голос начал нашептывать ему на ухо, причем голос столь убедительный, что он не смог ему воспротивиться, как не смог бы перестать дышать.

В тот момент казалось совершенно естественным вернуться и забрать девушку. Словно у нее были все права на то, чтобы ее увезли со всем, что было собрано у вассалов графа. А теперь, когда Магнус думал об этом, глядя на нее, кутающуюся в промокший плащ и пытающуюся унять дрожь, все это, казалось, не имело никакого смысла.

Но еще более сбивало его с толку то, что она бросилась к рулевому веслу и намеренно посадила корабль на мель.

– После того как норвежец Олаф сумел справиться с веслом, он бросился на девушку, схватил ее за руки и начал трясти и тряс до тех пор, пока с нее не свалился капюшон и ее золотые волосы не рассыпались по спине и казались похожими на шелк, трепещущий под порывами ветра.

– Почему ты это сделала? – рычал кормщик. – Скажи, почему ты посадила корабль на мель, или я утоплю тебя!

Чтобы показать, что это не пустая угроза, он поднял девушку и держал ее над головой. Но единственным ее ответом были отчаянные крики.

И Магнусу показалось, что даже в эту минуту, когда девушка извивалась над головой кормщика, понимая, что он может осуществить свою угрозу, она явно и сама не могла объяснить, почему сделала это.

Это и заставило Магнуса шагнуть вперед и вырвать ее из рук рассвирепевшего кормщика. Он крикнул одному из своих солдат, чтобы тот отвел ее на прежнее место на корме.

– Она не чокнутая! Она знает, что сделала! – продолжал бесноваться кормщик. – Дай я выброшу ее за борт! Или ты пожалеешь, что оставил ее в живых!

Но Магнус не мог заставить себя позволить убить эту девушку. Теперь, когда моряки пытались лебедкой снять корабль с мели, и его корпус дрожал от прилагаемых ими усилий, и он начал наконец продвигаться по песчаной косе, Магнус подошел к поручням и уставился в море. Возможно, кормщик прав, и они пожалеют о том, что не избавились от этой безумной девицы, какой бы прекрасной она ни была. Раны господни! Должно быть, и для де Бриза она не была подарком!

То, что они сели на мель, очень их задержало. Теперь Магнус уже не бил уверен, что они смогут до темноты добраться до бухты возле Уигана, где их ждал второй графский корабль. От мысли, что еще одну ночь придется провести на берегу, Магнус застонал.

Теперь уже было совершенно ясно, что его похвальба была пустым сотрясением воздуха, и он не мот вернуться после сбора подати так быстро, как обещал. Магнус поморщился, представив, как будут потешаться над ним анжуйцы, когда он вернется в Честер ко двору графа не только позже назначенного срока, но и притащит на буксире эту странную девицу.

И как, черт возьми, думал Магнус, в то время как ветер снова наполнял парус их судна, как он объяснит все графу? Сейчас оставалось только надеяться, что ему удастся решить эту задачу не хуже других. Как только они доберутся до лагеря, пообещал себе Магнус, он уйдет в свой шатер и оставшуюся часть вечера посвятит подсчетам собранной подати и проверит, насколько верны цифры и все ли заплачено.