Рыцарь Фуртунэ и оруженосец Додицою - [30]

— Ты помнишь, что Чирешике нравилось больше всего? — решил господин Горунеску предаться воспоминаниям.

Господин Горунеску любил предаваться воспоминаниям, он получал при этом такое же удовольствие, как тогда, когда подстригал ногти на ногах.

— Как не помнить?! — удивилась госпожа Горунеску, слегка задетая вопросом своего супруга. — Простокваша!

— Любопытная вещь, — заметил с внезапным беспокойством господин Горунеску, — всем в нашей семье нравилась простокваша, всем без исключения!

— Это очень питательный продукт… — попыталась госпожа Горунеску своим женским умом разрешить эту задачу.

Но господин Горунеску, в жизни которого простокваша занимала очень важное место, не разделял этого примитивного объяснения.

— Ну и что же, что питательный? — быстро ответил господин Горунеску. — Кто же станет возражать против того, что это питательный продукт. Но это не может быть единственным объяснением. Как будто нет других питательных продуктов? Например, фасоль очень питательна, но никто из нас не сходит с ума по фасоли.

— Все зависит от того, как ее приготовить.

— Дорогая моя, что за дурная привычка судить по внешнему виду! Я не говорю ничего оригинального, когда утверждаю, что внешность обманчива. И фасоль может быть тонким блюдом, если она хорошо приготовлена.

— Ну, конечно, если хорошо приготовлена, конечно… Но кто нынче умеет готовить?

Сомнение госпожи Горунеску очень не понравилось господину Горунеску. Как так не доверять людям? Нет, он не считал, что жена его права. Зачем ненавидеть всех женщин без разбору? Зачем думать, что все женщины одинаковы?

— Есть женщины, которые умеют готовить. Ты всегда торопишься с обобщениями. Я не утверждаю, что все женщины умеют готовить, — это нелепость, — но и не придерживаюсь твоей отжившей… точки зрения… — внезапно отважился господин Горунеску. — Есть еще женщины, которые умеют готовить.

— Кто же это? — изумилась супруга, вытянув губы трубочкой в знак бесконечного превосходства. — Покажи мне их.

— Как кто?.. Есть еще такие, есть, голубушка. Не все женщины потаскушки.

И после этого небольшого экскурса в область других продуктов они вернулись к тому, с чего начали, то есть к простокваше.

— У кого же была лучшая простокваша, как его, черт побери, звали, вертится его имя на языке, а вспомнить не могу.

— Вот ты всегда все забываешь… и когда мои именины, ты не помнишь, мне же приходится тебе напоминать. Ничего приятного не можешь сделать сам, от всего сердца, все-то приходится тебя за рукав дергать. Сколько раз ты оставлял меня одну с зажженными свечами в день моего рождения! Хоть ты и говоришь, что у меня совсем нет памяти, а все-таки я помню, что лучшую простоквашу делал Тонел.

Господин Горунеску посмотрел на госпожу Горунеску как на человека, который сам не знает, что говорит. Он не мог поверить, что его собственная жена, с которой он прожил в добром согласии столько долгих лет, которая родила ему прелестную дочку, с которой он делил и радости и горести, способна говорить подобные глупости.

— Вот так живешь вместе с человеком много лет, думаешь, что знаешь его, и вдруг… Так что же, по-твоему, это была хорошая простокваша?

— Мне она нравилась.

— Нравилась, потому что ты глупа, другой причины я не вижу.

Госпожа Горунеску задумалась на секунду, не обидеться ли ей, эта мысль ее очень соблазняла, но для этого ей бы пришлось уйти к себе в комнату, а ей было лень. Когда чувство собственного достоинства не приносило ей никакого отдохновения, госпожа Горунеску не видела в нем смысла. Здесь, хоть было и унизительно, зато было удобно и приятно. Так что она осталась на месте и проглотила обиду.

— Что ты споришь с женщиной? Конечно, вполне естественно, что ты, мужчина, лучше разбираешься в простокваше.

Польщенный, господин Горунеску заскромничал.

— Не в том дело, кто лучше разбирается: я или ты. Меня не это беспокоит. Я хочу вспомнить эту потрясающую молочную, где я ел простоквашу, когда был студентом. Простокваша, которую делал Тонел, была хороша, но я едал и лучше. Какую простоквашу делал этот человек… Он отличался серьезностью, это свойство в наши дни можно встретить очень редко, особенно у молодежи.

Настал день, когда Чирешика должна была прийти в гости. Радость свидания омрачило неожиданное заявление Чирешики:

— Я ем простоквашу без сахара.

Изумленный господин Горунеску замолчал на мгновение в надежде, что Чирешика осознает допущенную ошибку. Но Чирешика и не думала сожалеть о сказанном.

— Ты слышишь, что она говорит, ты слышишь? Вот что значит баловство! Вот что значит плохое воспитание и дурные компании!

Видя, что супруга не спешит вступать в бой, господин Горунеску был вынужден сам защищать свое дело.

— Запомни, дочка, простоквашу едят с сахаром, конечно, человеку свойственно ошибаться, но я не люблю, когда люди упорствуют в своих ошибках. Не знаю, откуда у тебя такие замашки. В нашем доме простоквашу всегда ели с сахаром. Мы всегда были честными людьми и никогда не зарились на чужое добро. Даже когда мы были стеснены в средствах, мы ни у кого ничего не просили.

— У каждого свой вкус, — сказала мать, желая примирить обоих. — Одни любят с сахаром, другие без сахара… У каждого человека свой вкус. Нельзя установить точные критерии. Во всех областях мнения разделяются; мне, например, не нравится Брехт.