Рыцарь-Дракон - [7]

– Тогда умоляю… – начал Каролинус. – Видишь, у меня и своих дел хватает.

– Я до некоторой степени представляю, – начал Джим, – о чем ты говоришь, но я действительно не знал, что ты занят.

– Не знал? – переспросил Каролинус. – Думаю, любой дурак мог бы понять – даже магистр искусств.

Этим словам он придал явно саркастический оттенок. При знакомстве с Каролинусом Джим имел неосторожность упомянуть о том, что получил степень магистра искусств в одном университете Среднего Запада, где он защитил диссертацию по истории средних веков. Но позже Джим узнал, что звание магистра искусств в этом мире, особенно в среде волшебников, является признаком куда более высокого положения и куда большего совершенства, чем та ученая степень, которую он получил в Мичиганском университете.

– Видишь, мой планетарий работает неправильно, – продолжил Каролинус,

– картина неба повернута куда-то не туда. Это ясно с первого взгляда, но я никак не могу понять, в чем тут дело. Уверен, Полярная звезда должна быть не здесь, – он указал на дальний угол комнаты. – Но где же она должна быть?

– На севере, – простодушно ответил Джим.

– Конечно, на… – Каролинус запнулся, уставился на Джима и фыркнул. Он опять склонился над сферой из слоновой кости и повернул ее приблизительно на четверть оборота.

Световые пятна на потолке заняли новое положение. Каролинус поднял глаза на них и с облегчением вздохнул.

– Конечно, это просто дело времени; я бы и сам справился, – сказал он. На миг его голос прозвучал почти дружелюбно.

Он перевел взгляд на Джима.

– Ну, теперь, – продолжил Каролинус в характерном для него рассудительном тоне, – что же привело тебя ко мне?

– Ты не возражаешь, если мы выйдем наружу, побеседуем там? – по-прежнему робко спросил Джим. Он был слишком велик для этой комнаты; низкий потолок и полная темнота довершили дело: перед глазами, то наезжая на него, то убегая прочь, постоянно мельтешило что-то нелепое; к тому же Каролинус вновь впал в дурное расположение духа.

– Что ж, ничего против я не имею, – сказал Каролинус. – Ступай первым, я за тобой.

Джим повернулся, протиснулся в дверь и оказался на улице. Ярко светило солнце.

Оглоед было оторвался от травы, внимательно уставился на них, но не нашел в этом зрелище ничего интересного и вернулся к куда более важному занятию. Джим спустился на дорожку: Каролинус последовал его примеру.

– Итак, – начал Каролинус, – ты опять в драконьем теле. Почему?

– Ничего не поделаешь, – ответил Джим.

– Что ты подразумеваешь под «ничего не поделаешь»? – переспросил Каролинус.

– Я имею в виду, – начал Джим, – вот что: из-за этого драконьего тела я и пришел к тебе. Похоже, время от времени я ни с того ни с сего превращаюсь в дракона. Я спросил Департамент Аудиторства, он ответил, что мой счет активирован.

– Гммм… – промычал Каролинус. – Прошло уже шесть месяцев, не так ли? Удивляюсь, почему они не сделали этого раньше.

– Но я не хочу, чтобы мой счет активировали, – возразил Джим. – Не хочу все время превращаться то в дракона, то в человека, как сейчас. Мне нужна твоя помощь, чтобы прекратить это.

– Прекратить? – седые брови Каролинуса взметнулись ко лбу. – Обратного пути нет, я не могу остановить счет, который уже активирован, особенно если лимит более чем истощен.

– Но я даже не понимаю, что такое активация счета! – возмутился Джим.

– Ну, мой дорогой Джеймс! – разгневанно сказал Каролинус. – Мог бы и сам догадаться! Есть ты, и есть твой баланс в Департаменте Аудиторства. Баланс – это энергия, то есть потенциал магической энергии. А энергия не статична. Она должна быть активной по определению. Значит, или ты приводишь ее в действие, или, как это случилось сейчас, она сама реализует себя. Ты уже ничего не можешь тут поделать: в этом нет ничего загадочного; а то, что ты превращаешься то в дракона, то в человека, то здесь основную роль играет начальная скорость: ты ведь уже был когда-то драконом, вот все и вернулось на круги своя. Quod erat demonstratum. Или на понятном тебе языке…

– …что и требовалось доказать, – перевел Джим, чувствуя легкое раздражение. Он был заурядным магистром искусств XX века, но латынь знал.

Он чуть сбавил обороты и заговорил более спокойным тоном:

– Ну, все это просто чудесно, но как мы можем остановить мои беспорядочные превращения?

– Мы – никак, – отрезал Каролинус. – Ты все должен сделать сам.

– Но я не знаю, как это сделать! – взмолился Джим. – Знал бы, так не просил тебя помочь.

– Я ничего не могу здесь поделать, – сердито сказал Каролинус. – Счет-то твой, а не мой. Ты и должен управлять им. Не знаешь как – научись. Будешь учиться?

– Буду! – ответил Джим.

– Очень хорошо. Я возьму тебя в ученики, – сообщил волшебник. – Как обычно, десять процентов твоего баланса отчисляется мне как плата за обучение, поэтому они автоматически немедленно переводятся на мой баланс. Записал?

– Записал, – ответил Департамент Аудиторства. Его голос прозвучал, как всегда, басисто: как всегда, казалось, будто говорящий находится в паре футов под землей, и, как всегда, Джиму показалось, будто между пальцев его ног взорвалась хлопушка.

– Скудное вспомоществование, – проворчал Каролинус в бородку. – Однако поскольку таков тариф за обучение…