Рыцарь без меча - [107]

Эдвин кивнул.

— Прямиком к Рэграсу, — продолжал Брит. — Половину перевешали, а остальные загремели в Чёрный Город. Знаешь, что такое Чёрный Город?

— Слышал.

— Это в Сером Мире. Рабы добывают там камень. По прибытии каждого сразу в ошейник и в кандалы. Работа анафемская, ну и чуть что — оставляют без хлеба и волокут на порку, а меньше полусотни плетей там в принципе не дают. Если кто-то вздумает бунтовать, ему тут же закатывают ударов этак триста — тут кто угодно отдаст концы. А чаще просто приковывают к позорному столбу и оставляют подыхать от голода на глазах у всех. Чтобы остальным неповадно было. Хорошее местечко. По мне, так лучше виселица. Вот поэтому я и отказался везти Дамира назад. Рэграс ведь его искал. Весь Мир Дня обшарил, а не нашёл! — отметил Брит с удовольствием.

— Именем Рэграса всё делал Тербек.

— Да какая разница — Рэграс, Тербек… Я рассказал Дамиру про этих бедолаг, которых поймали. Дамир смекнул, что к чему, и запретил всем, кроме меня с ребятами, покидать остров под страхом виселицы. Однажды четверо всё-таки пролезли на «Салесту» — не иначе как сдуру. Думали, в трюме их не найдут. Пришлось Дамиру их подвесить. Красиво болтались. Один был совсем мальчишка, щенок. Смекалистый малый, упрашивал меня взять его юнгой. Я уж засомневался, не взять ли его, но всё-таки отказал — это человек Дамира, моё дело сторона. Тот так умолял его пощадить, рыдал, на коленях ползал. Но Дамир и слушать не стал, вздёрнул наравне со всеми. Больше желающих сбежать не было… Ты чего это побледнел? Когда на тебя самого надели петлю, спокойно стоял!

— Да так… Вспомнил кое-что.

— А, понятно… Правильно, это тебе не шутки. Жизнь на острове, конечно, не мёд, бездельничать там нельзя. Но если работать, то уж лучше горбатиться на себя, чем гнуть спину на это величество.

— А ты чем добываешь на жизнь?

— Шляюсь по свету туда-сюда. Торгуем по малости, на жизнь хватает. А если не хватает — всегда найдётся, где поживиться, — усмехнулся Брит. — Моя «Салеста» — лучший корабль в Мире Дня! За ней никому не угнаться, поэтому я никого не боюсь. А вот меня в этих морях все боятся. Ещё бы — эти сопляки на верфях, что тут, что на севере — даже корабль нормальный построить не могут. Их корыта только для болот годятся, лягушек пугать. И гоняться за ними неинтересно — сразу сдаются… Если бы я всерьёз решил на них поохотиться, тут бы ни одного корабля не осталось. Но мне они не нужны. Я мечтаю раздобыть морского змея.

— А зачем он тебе?

— Морской змей зачем? — Брит расхохотался. — Ну и вопросы у тебя, приятель! Да одна его шкура озолотит нас до конца дней! Так что если вдруг кого такого увидите в море, сразу ко мне. Он тут плавает, мерзавец, мы его не раз видели, только не успевали загарпунить. Однажды полдня за ним гнались — если б ветер не поменялся, изловили бы. «Салеста» не подвела, резво мчалась. Но погоду я заговаривать не умею. Был у меня один матрос, умел заговаривать ветер. Сгинул — попался королевским солдатам… А Рэграс в десять раз хуже Берота. Пропал Мир Дня. Что в портах говорят — слушать тошно. «Какой хороший король!», «Какой справедливый король!», «Наконец-то наведёт порядок в стране!»… Тьфу, — Брит глотнул вина. — Я понимаю — в Адаре, в Зоте или там в Тарине деваться некуда, там у Рэграса везде глаза и уши. Но и в Гале настроения не лучше… Люди по своей сути всё-таки трусы, Эдвин, и ничего с этим не поделаешь. Трусы и подлецы. А смельчаки вроде Дамира долго на этом свете не задерживаются… — капитан вздохнул и замолчал, нахмурившись.

После ужина он сказал:

— Вы заходите ко мне, когда будет настроение. Свем вам хорошо прислуживает?

— Да, всё в порядке.

— Будет лодырничать — только скажите.

* * *

Когда до острова осталось несколько дней пути, ветер неожиданно начал стихать, и установился полный штиль.

— Этого ещё не хватало, — расстроился Эдвин.

— Жара какая…

К ним постучался Свем.

— Обед.

Они уныло посмотрели на блюдо. Меню было на редкость однообразным — суп из солонины и фасоли с сухарями. Они кое-как заставили себя его проглотить, хотя этот вкус за две недели надоел до отвращения.

Кроме неожиданной задержки, настроение портило ещё и то, что при отсутствии ветра все корабельные запахи стали вдвое сильнее. На палубе было немного лучше, чем в каюте, но там нещадно жгло солнце — даже под натянутым тентом было очень жарко — и резко пахло смолой. Этот букет ароматов довершал чад с камбуза. Брит не допускал, чтобы команда бездельничала, и теперь матросы ремонтировали и смолили снасти, чинили разные мелкие поломки.

Эдвин, даже в долгих походах с фургоном тщательно следивший за собой, и тем более Диаманта ужасно страдали от невозможности помыться как следует. Приходилось довольствоваться морской водой, которую Свем приносил им каждое утро, не уставая удивляться, зачем так часто мыться.

Расмус, собравшийся было читать книгу, никак не начинал, ссылаясь то на дела, то на отсутствие настроения. Эдвин не настаивал, хотя это его печалило. Но в этот день вынужденной стоянки не вытерпел и решил поговорить с Расмусом. На палубе матроса не оказалось, и Эдвин спустился в кубрик.