Рыбный промысел в Древней Руси - [71]

Во-первых, можно утверждать, что в результате роста общественного разделения труда во второй половине XII – начале XIII в. рыболовство обособилось от земледелия и ремесла. Роль городов – центров постоянно специализирующегося и развивающегося ремесленного производства – здесь несомненна. «Всё бо́льшая специализация ремесленников на изготовлении промышленных изделий и отрыв их от сельскохозяйственной деятельности, – пишет А. П. Пронштейн, – делали выгодной для других специализацию на производстве сельскохозяйственных продуктов для продажи их на рынке»[610]. Так зародилось и профессиональное рыболовство.

Во-вторых, начавшись в городах, этот процесс одновременно (или почти одновременно) проник в феодальную вотчину, ближайшую городскую округу, а затем охватил и всю территорию страны. В итоге рыболовство превратилось в самостоятельную отрасль народного, а не только городского или вотчинного хозяйства. Во многих местах, на побережье больших озер и рек возникают промысловые слободы и деревни, населенные пашенными, а зачастую уже и непашенными ловцами. Определить строго хронологию этой трансформации трудно. Однако новгородские берестяные грамоты середины – конца XIV в., свидетельствующие о появлении в городе перекупщиков рыбы, с одной стороны, и грамота Великого Новгорода Василию II о «черном боре» с Новоторжских волостей (середина XV в.), фиксирующая невод в качестве податной единицы, а следовательно, и рыболовство как одно из важнейших занятий, доставлявших части населения средства к жизни, – с другой стороны, указывают тот промежуток времени, когда исследуемое явление приняло массовые масштабы. Новгородские писцовые книги конца XV в. и некоторые близкие им по датам актовые материалы рисуют уже разветвленную сеть промысловых сёл и интенсивно эксплуатируемых рыбных угодий. Наконец, в некоторых статьях Псковской судной грамоты, время составления которых исследователи относят ко второй половине XIV – началу XV в., рядом с изорником и огородником назван рыболов-кочетник как лицо, типичное для Псковской земли[611].

В-третьих, прослеживается прямая взаимосвязь развития промыслового рыболовства с растущим влиянием товарно-денежных отношений на всю структуру русской экономики. Профессиональное рыболовство было связано с рынком с самого начала, оно уже зародилось в форме мелкотоварного производства, сбывающего свою продукцию на сторону. Если еще рыбак-специалист, дворовой человек феодала-вотчинника мог кормиться за счет запасов своего господина, то городской рыболов или непашенный ловец – как черносошный, так и зависимый крестьянин, но живущий вдали от владельческой усадьбы, получали основные средства к жизни только через рынок в обмен на пойманную рыбу. Таким образом, рыба превращается в товар, спрос на который постоянно увеличивается. Лучшим свидетельством этого является эволюция форм феодальных повинностей, относящихся к рыболовству: от издольного к нормированному оброку с последующей заменой его денежной рентой. Недаром Л. В. Данилова при сплошном изучении материалов Новгородских писцовых книг установила, что денежная рента распространяется в первую очередь в тех вотчинах, где была развита промысловая деятельность[612].

Под воздействием тех же сил собственное промысловое хозяйство вотчинников также претерпело существенные изменения. Сначала феодальные ловища обслуживались челядью. Затем основная тяжесть по их устройству и эксплуатации легла на плечи зависимых крестьян целым рядом трудоемких отработочных повинностей: бить ез и поледное; забивать истоки; ходить на ловлю, на невод; ставить езовый (рыболовный) двор; плести сети и неводные дели и т. д. В конце XV–XVI вв. землевладельцы по-прежнему стремятся приумножить число своих рыбных угодий, но промысел там организуют несколько иначе. Часть ловищ они предпочитают сдавать в оброк или аренду (преимущественно за деньги). На других участках (расположенных ближе к центральной усадьбе или известных запасами ценной рыбы), особенно монастырских, устраивается подлинно товарное хозяйство. Возводятся специальные дворы или отдельные службы – сушила («мережные корпуса»), где рыба подвергалась всесторонней обработке: сушилась, вялилась, коптилась или солилась. Начинает применяться вольнонаемный труд, и в расходных книгах монастырей (например, Болдин-Дрогубужского, Кирилло-Белозерского или Новгородского Софийского дома) появляются статьи, регистрирующие выплату вознаграждения «наймитами» «за волочение невода» или «казакам», нанятым в помощь владычным ловцам.

Так промысловое рыболовство вносило, причем в широком масштабе, новый элемент – элемент товарно-денежных отношений – как в хозяйство феодала-вотчинника, так и в хозяйство крестьянина, не говоря уже о городской экономике. Именно в городах рядом с рыбаком-профессионалом вскоре (не позднее середины XIV в.) возникает фигура рыбника или рыбного прасола, скупавших рыбу с целью ее последующей перепродажи. Они уже выступают в роли прямых посредников между непосредственными производителями и всемерно содействуют упрочению и развитию рыночных связей. В торговлю рыбой включаются и некоторые землевладельцы, в частности монастыри, укреплявшие свое хозяйство на почве связи с рынком.