Рыбный промысел в Древней Руси - [32]

Прогрессивное развитие рыболовных орудий, прежде всего сетей, шло в двух аспектах. С одной стороны, постоянно увеличивались их размеры, а следовательно, повышалась добычливость. С другой стороны, снасти специализировались, приспосабливались наилучшим образом для лова наиболее ценных пород рыб, что также указывает на рост интенсивности промысла.

Ловушки, преграды, запорные системы

Одним из древнейших и широко распространенных на Руси и в соседних землях способов рыболовства была добыча рыбы плетеными ловушками, а также с помощью простых и более сложных преград – заборов: котцев, колов, приколков и езов. Возникновение этих приемов лова восходит, по крайней мере, к эпохе мезолита, если не к верхнепалеолитическому времени[233].

Остатки подобных снарядов изредка находят археологи и на территории Восточной Европы, главным образом на торфяниковых стоянках или в речных и озерных отложениях[234].

К сожалению, археологических материалов для реконструкции перечисленных рыболовных орудий древнерусского периода нет. Хотя их массовое использование, судя по сведениям письменных источников и этнографическим данным, не вызывает сомнений.

Самыми простыми по устройству ловушками были мерды или морды (рис. 15), которые плелись из лозы наподобие корзин. Они снабжались воронкообразным входом, узким отверстием, обращенным внутрь. Оказавшись в ловушке, рыба уже не могла найти выхода. В морды часто клали пахучую приманку.

Идентичными с первыми по конструкции, но более развитых форм и крупнее размерами были верши (рис. 15). Для их изготовления применяли и сосновые планки. Кстати, верши упомянуты в новгородской берестяной грамоте № 248 рубежа XIV–XV вв. в связи с жалобой карел на притеснения с «немецкой» стороны[235].

В предыдущем разделе отмечалось, что верши послужили прототипом для больших сетяных ловушек-мереж, сохранивших форму и каркас своих предшественниц, но сменивших прутья или дранку на сеть. Сходным было и их промысловое назначение. Во-первых, вершами ловили самостоятельно, расставляя их поштучно в местах скопления рыбы. Во-вторых, они применялись в комбинации с различного рода преградами.

К простейшим сооружениям, устроенным по принципу лабиринта, относились котцы или вотцы. Их можно назвать садками-самоловами. Делали котцы из планок, прутьев, а чаще из камыша, тростника или соломы. Заходя в них, рыба сразу не находила обратно выхода и застаивалась на месте. Рыбаки периодически извлекали ее из котцев сачками. Лов этот, как свидетельствуют письменные источники, наибольшее расространение получил в северо-западных землях, прежде всего в Псковской[236]. Здесь даже существовала в XV–XVI вв. профессия – кочетники, правовое положение которых определено Судной грамотой[237].

Весьма продуктивным был промысел рыбы с помощью перегораживавших ручьи и реки деревянных заборов, сообщения о которых имеются и в летописях, и в писцовых книгах, и в актовых документах. Источники различают колы, приколки, езы и заборы; кроме того, в них говорится о забивании истоков, прудов, а также о глушицах и перекопанях, т. е. земляных запрудах. Все эти сооружения носили долговременный характер, требовали постоянного ухода, многих рабочих рук и большого количества разнообразного строительного материала. Действовали они по одному принципу: перекрывали свободный проход рыбе, задерживали ее в определенных местах. Поэтому рыболовные преграды сооружались чаще всего рядом с естественными препятствиями: перекатами, порогами, мелями, создававшими дополнительные трудности для движения рыбьих стай.

Главный лов ими производился в периоды икрометания, когда рыбы большими массами устремлялись на залитые водой луга, в старицы, озера; поднимались вверх по рекам, входили в мелкие притоки. До того как спадет полая вода и отметавшие икру рыбы вновь «скатятся» в основное русло реки или акваторию озера, стремились отрезать ей пути отступления: забить истоки, верховья (вершища), притоки. Перегораживали также устья рек и речек при их впадении в моря и озёра. Словом, промысел этот всегда базировался на естественном явлении: ежегодном передвижении огромных масс рыбы на нерестилища (места икрометания). Ведь, подчиняясь великому закону природы, пускались в путь не только проходные виды рыб (например, большинство осетровых и лососевых), но и полупроходные и туводные (никогда не покидающие своего водоема). Одни проплывали тысячи километров – скажем, от устья Волги до ее верхнего течения; другие – не более десятка, например из Ильменя в Волхов или Мсту или из Плещеева озера в Вексу; третьи, наконец, устремлялись лишь на прогретые солнцем заливные луга, где в траве и кустарниках оставляли миллионы икринок. Но даже такое, почти неприметное, движение создавало благоприятные условия для массового лова рыб.

Люди издревле подметили эту закономерность и старались не упустить благоприятного случая пополнить свои запасы свежей и заготовленной впрок рыбой. Наверное, и сама идея воздвигнуть на пути рыбы преграду возникла из наблюдения за постоянным скоплением рыбьих стай около естественных препятствий, благодаря чему и лов там был успешнее и проще. Сначала ловили застаивавшуюся у заборов и плетней рыбу корзинками и сачками. Потом, по-видимому, стали оставлять в частоколах проходы-ворота, в которых устанавливали ловушки.